Последние отзывы

  78  

– Вы сумасшедший? – раздосадованно спросил он.

– Об этом мне уже говорили, – ответил Доктор Хед. – Но помешательство – временное состояние разума, не так ли?

Они встретились в таверне. Крис надрался, а Доктор Хед пил только теплое молоко, вся его борода была белая от него. Он прочитал длинную лекцию о том, как стать звездой в рок-мире, о вреде наркотиков и пьянства.

– Я пережил шестидесятые, – удовлетворенно заметил Хед. – А многие другие, занимавшиеся рок-н-роллом, – нет.

Потом он с хитрецой поведал, как получил кличку Доктор Хед. Когда-то он был известным парикмахером, но никогда не причесывал головы, всегда предпочитая лобки.

– Счастливые денечки, – грустно вздохнул он. – Ух, эти шестидесятые…

– Так что ты планируешь для Фингаз? – спросил Крис, стараясь не смотреть на барменшу, которая настроилась получить не только автограф.

– Есть новая группа – «Мишн». Думаю стать их менеджером. Тогда и Фингаз будет работать с ними. Ей только восемнадцать, и у нее впереди большое будущее.

Крис недоверчиво рассмеялся.

– Значит, с неизвестной группой у нее лучшее будущее? Да ладно, чего ты добиваешься? Мы ведь очень популярны.

– В Англии.

– И в Германии.

– А также в Голландии, без сомнения.

– И еще в Финляндии и Дании.

– Примите мои поздравления, – сухо сказал Доктор Хед. – Если вы останетесь с Терри Теренсом, то ничего не добьетесь. Давно пора завоевывать Америку.

Крис отпил пива.

– Я хочу знать твое мнение, – заявил он. – С Америкой все не так просто.

– Особенно, когда менеджер продает вас.

– Что?

– Терри Теренс обманывает вас.

– Это невозможно, он всегда старается.

– Неужели?

– Да.

– А вспомни «Одинокое утро».

– Разве я могу забыть? Наша первая пластинка.

– Она стала хитом Дела Делгардо. Крис скорчил кислую мину.

– Ему повезло, нам нет.

– Дело не в этом. Ваш менеджер продал ее. Американская компания грамзаписи не хотела, чтобы ваша пластинка появлялась на рынке, они ударили по рукам, и вас пробросили.

Криса охватила злость.

– Откуда ты знаешь?

– Все в музыкальном бизнесе об этом знали. Поспрашивай. Можешь поинтересоваться у вашего тогдашнего продюсера. Как его зовут? Кажется, Сэм?

– Да, Сэм Розелли.

– Вот именно. Позвони ему. Он скажет правду. Не сомневаюсь, ему это было неприятно.

Из таверны они отправились к Крису домой и проговорили до четырех утра.

Назавтра Крис встретился с Сэмом Розелли и все выяснил. Терри Теренс действительно продал их первый хит.

– Он не очень-то верил в вас, – сказал Сэм, избегая смотреть Крису в глаза. – Когда Маркус Ситроэн отдал приказ, Терри подчинился. Я уверен, он теперь сожалеет.

– Будет жалеть еще больше, – мрачно заявил Крис.

Он без колебаний пригласил Базза и Раста к себе домой. Здесь они узнали правду и то, что настало время избавиться от мистера Теренса.

– Этот старый педик много сделал для нас, – спорил Базз. – Так нечестно.

Ему нравилось, что мистер Теренс обожествляет его.

– С ним мы никогда не попадем в Америку, – подчеркнул Крис. – Нам нужен человек, который помог бы там.

– Кто? – спросил Раста, прикуривая сигарету с марихуаной.

– Да, кто? – допытывался Базз.

– Доктор Хед, – уверенно заявил Крис.

– Черт подери, – воскликнул Базз. – Этот помешанный?

– Нужно довериться ему, – уговаривал Крис. – Он знает, что нам нужно. Положитесь на него. Я это подспудно чувствую.

После тяжелой, изнурительной борьбы Доктор Хед стал менеджером «Дикарей», и Фингаз присоединилась к группе. Недовольный финансовой компенсацией, мистер Теренс подал в суд.

Но Крису было плевать. Он не сомневался, что они поступают правильно. Через несколько недель Доктор Хед договорился с американской компанией грамзаписи «Николз Хит Сити». Все складывалось удачно.

Перед отъездом в Нью-Йорк на встречу с продюсерами Крис зашел к матери.

Горас как всегда сидел перед телевизором ч смотрел «Ангелов Чарли». Сестер дома не было, а Эвис сидела на кухне и бесконечно пила крепкий сладкий чай. Она улыбнулась младшему сыну и дала несколько бессмысленных советов. Мать выглядела усталой и значительно старше своих пятидесяти одного года.

Крис протянул ей тысячу фунтов новенькими десятифунтовыми банкнотами. Он планировал этот жест многие недели.

Эвис отодвинула деньги.

– Мне они не нужны, милый. Оставь себе.

  78