11 
И все равно — она очень хороша!
Гвен мрачно откинулась на подушки. Под потолком бесшумно крутились огромные лопасти вентилятора, комната была обставлена со вкусом. У родителей в отеле была похожая обстановка, только, попроще.
Конечно же, она в отеле! В той самой комнате, которую они делят с Лиззи... Тогда где вторая кровать? Где разбросанные вещи Лиззи? Где сама Лиззи?
Гвен пожаловалась в пустоту:
— У меня не в порядке с головой!
— Ничего удивительного! — ответила пустота.
Гвен взвилась в воздух. И все вспомнила. До последней детали.
— Вы?! Как вы смели... Как я сюда попала? Вы в курсе, что похищение людей — это довольно серьезное преступление?
— В курсе.
А чего она ожидала? Что он разрыдается и бросится на колени, умоляя простить его? Он преступник, и на его совести есть преступления и пострашнее, похищения людей.
— Между прочим, меня будут искать... Довольно много народа!
В этот момент острая боль пронзила виски, и Гвен не смогла сдержать гримасы. Она зажмурилась, но через секунду почувствовала, что разбойник сел рядом с ней на кровать. Опять этот аромат дорогого одеколона... Могучая рука, обвилась вокруг беспомощно поникшей Гвен, и девушка вскрикнула, инстинктивно пытаясь отстраниться, но голос Родриго звучал успокаивающе.
— Я не собираюсь причинять вам вред. Вам нужно прилечь, удар был очень силен.
— Да уж, кому это знать, как не вам! Вы же меня и треснули!
— Строго говоря, вас треснул не я, а дубовый комод. Прекрасная старинная мебель. Современный пластик не причинил бы вам такого вреда — он просто разлетелся бы на куски.
— Издеваетесь, да? Можно подумать, я это нарочно сделала. Да я вообще ничего не видела, ведь было темно, а я еще и зажмурилась...
Она замерла, почувствовав, как сильные пальцы бережно отводят серебристый локон, упавший ей на бровь. Смуглые пальцы на фоне белой кожи Гвен... Сила рядом с хрупкостью... Солнце и луна...
Неожиданно приятная судорога пронзила низ живота, и Гвен зажмурилась покрепче — от греха подальше.
— Свет мешает вам... барышня?
— Немного. А мои очки? Они у вас? Верните их, пожалуйста. Без очков я как будто... голая!
Особенно рядом с этим смуглым флибустьером. Зажмурить глаза и не видеть эти тонкие черты лица, этот чувственный и жестокий рот, эти синие глазищи... Правда, куда деваться от завораживающего жара его тела, от тонкого, холодного аромата дорогого одеколона, смешанного с особым запахом мужчины... молодого здорового зверя... Гвендолен Ричвуд, спокойнее! Это гормональный всплеск, ничего особенного. Просто в Великобритании, такого загорелого красавчика встретишь нечасто, вот ты и реагируешь на него, это пройдет. Может быть.
— Сожалею, но я наступил на них в темноте.
— Вы нарочно!
— Не волнуйтесь. Зато теперь обострятся остальные чувства. Знаете, если зажмуриться, то начинаешь лучше слышать. Сенсорная компенсация, кажется, так это называется...
Ее бесстыжее воображение, услужливо нарисовало сразу несколько картин, в которых она прекрасно обходилась без очков. На самой разнузданной картинке флибустьер был абсолютно обнаженным, и его золотое тело, отлично смотрелось рядом с ее белоснежным.
Гвен открыла глаза, и ошарашенно уставилась на разбойника. Вот это называется сексапильность! В одном мизинце, этого мерзавца больше мужественности, чем у Рика в... Бесстыжее воображение снова было заработало, но Гвен решительно заставила его утихнуть.
Она опустила глаза, чтобы не смотреть на опасного разбойника, и уткнулась взглядом в ночную сорочку тонкого полотна с изящной вышивкой по вороту. Всего пара секунд потребовалась на то, чтобы понять: в этом одеянии на ночную вылазку она отправиться не могла. Кроме того, у нее сроду, не было такой ночной сорочки.
— Вы забрали мою одежду! Вы... вы меня раздели?!
— Да. Это было просто необходимо в сложившихся обстоятельствах. Вы вся горели.
Это сейчас она вся горит. От стыда. Что еще он с ней вытворял, пока она валялась без сознания?
— Слушайте, барышня, перестаньте изображать оскорбленную невинность! Сейчас на пляже, женщины куда более раздеты, чем вы. Или вы боитесь разжечь во мне нескромные желания? Не волнуйтесь, я умею держать себя в руках.
Он издевается над ней! Запер, раздел, напялил на нее ночную рубашку, сидит рядом, красивый, словно дьявол, и издевается.
— Не сомневаюсь, что слово «невинность» не входит в ваш ежедневный словарь. Что до женщин на пляже, то их не похищали кровожадные маньяки!
11 
