25 
Родриго закашлялся, потому что слишком резко втянул воздух. Эта пауза помогла ему понять, что ему не показалось, и он правильно расслышал. «Дедовы денежки», именно так она и сказала, и это — о мультимиллионной империи, созданной Монтеро Альба!
Наконец ему удалось откашляться.
— Да тебе же это ничего не будет стоить! Просто соглашение на бумаге...
— Надеюсь, твоя эта... Миранда, она тебе не родственница? У вас в семейке наверняка практиковали браки между близкими родственниками. Тогда это все объясняет. Слабоумие — обычный итог такой традиции!
Не так просто выбить почву из-под ног Родриго Монтеро Альба.
— Я думал, тебе нужны фотографии.
Гвен испытала легкое чувство вины, но не более того. Лиззи пора самой о себе позаботиться.
— Я люблю свою сестру. Я готова отдать за нее жизнь...
— Можно сказать, ты уже почти это сделала.
— Но выходить замуж за чокнутого шантажиста, я не собираюсь даже ради Лиззи. Боюсь, что при этом я могу потерять гораздо больше, чем жизнь.
— Деду понравится твой темперамент.
Гвен в отчаянии развела руками. Надо успокоиться, абстрагироваться, расслабиться — тогда, возможно, ей удастся увидеть во всем этом и смешные стороны.
— Ты меня слушаешь? Дурацкий вопрос, извини. Очевидно, что в этом мире ты никого не слушаешь, кроме себя самого. Что ж, сделай небольшое усилие над собой. Итак. Я. Не собираюсь. Выходить. За тебя. Замуж. Даже если ты разошлешь эти фотографии по всем газетам. Кстати, это будут уже твои трудности. Как только ты это сделаешь, ты окончательно перестанешь отличаться от того мерзавца, который начал шантажировать Лиззи!
Она перевела дух и слегка струсила, увидев лицо Родриго. Не перестаралась ли она с обвинениями? Неистовый идальго боролся с собственной яростью, и эта борьба отлично отражалась на смуглом красивом лице. А вот дальнейшие его слова оказались для Гвен полной неожиданностью.
— Фотографии твои.
— Это что, какой-то трюк?
— Я не собираюсь навлекать позор на целое семейство, если один из его членов совершил ошибку. Что касается Рауля Гонсалеса, он не избежит правосудия.
В устах любого другого это прозвучало бы, как пустая угроза, но Родриго Альба не угрожал, он просто констатировал непреложный факт: преступник будет наказан.
Гвен задумчиво и немного растерянно посмотрела в пронзительные синие глаза, холодно взиравшие на нее с этого удивительного лица.
— Не понимаю... ты отдаешь мне свой главный козырь в торговле за... твою женитьбу. Неужели ты сдался?
— Я умею торговаться, но я не шантажист.
— Все равно не понимаю. Или ты просто считаешь, что все на свете имеет свою цену, важно ее правильно вычислить?
— Вот именно. Вполне четкое определение моих мировоззрений.
Гвен ощутила некоторое волнение. Какова цена — это еще не весь вопрос. Как расплачиваться — это важнее.
— Не суди о других по себе. Мне твои деньги не нужны.
— Ну, ТЕБЕ, может, и не нужны.
— О чем это ты?
— Так, ни о чем. Просто вспомнил, как читал об одном проекте. Строительство нового ожогового детского центра для детишек из малоимущих семей. Хорошее оборудование, чистые палаты... Родители могут лежать в больнице вместе с детьми, чтобы тем не было одиноко и страшно. Для этого будут созданы все условия...
Гвен вспыхнула и мрачно посмотрела, на не в меру любознательного аристократа. Маленькое интервью с ней было напечатано около месяца назад всего в одном журнале, причем отнюдь не на первой странице.
— Что ты... Откуда ты узнал? Мои родители!
— Я с ними не разговаривал.
— Тогда каким образом?..
— Не думаю, что это имеет значение.
— Для меня имеет.
— Что ж... Это не очень сложно. Если знаешь, что ищешь, где ищешь и с кем тебе надо для этого переговорить.
Она посмотрела на Родриго совсем другими глазами. Вот его мир, его методы, его привычки. Мир, в котором наследнику миллионов Альба можно все.
— А тебе не кажется, что таким образом ты вторгаешься в частную жизнь?!
— Иногда, если это крайне необходимо. Хотя в принципе защитить частную жизнь довольно легко. Нужно просто не иметь пороков.
— Ну да, ты уверен, что именно ты их и не имеешь! Что же ты еще выяснил обо мне, пока копался в моей жизни? Нашел какие-то тайные пороки?
— О нет. Только общеизвестные факты, имеющие отношение к моей проблеме.
— Ого! И что же это?
25 
