очень нудно 
88 
– И что он сказал?
– Сказал, что не может позволить себе быть сентиментальным.
– Это все? И ничего не объяснил?
– Он, по-моему, вообще немногословен. Мне кажется, что за всем этим стоит какая-то тайна.
По спине у меня пробежал холодок.
– Надеюсь, что ты не прав, но мне тоже так кажется.
Элвин надвинул фуражку, нахмурившись, посмотрел на меня и вздохнул.
– Займись-ка им. Да и собой тоже. – Он потер колено. – Болит. А что касается той женщины, той девушки, которую ты…
– Терри. Терри Колфилд. Я не дам забыть ее имя. Всю свою жизнь, так или иначе, я буду напоминать о ней людям.
– Да, конечно. Я отправляю женщин в убежище в Гейнсвилле. Ты знаешь, все они о себе думают одинаково. Считают, что окружающим на них наплевать, что во многом справедливо. Но о тебе они думают иначе. Твои статьи висят у них на доске объявлений. Они говорят, что ты сделала все верно, и то, что случилось, все равно бы произошло раньше или позже, независимо от тебя.
– Спасибо, что сказал мне это.
– Семья должна заботиться о своих.
– Эй, послушай, может, мы сходим на “Опру”, – сказала я, меняя тему. – Ты, я, Тьюла. Говорят, что шоу – отличное.
Элвин встал.
– Я не собираюсь выступать по телевизору, доказывая, что у меня есть белые, как лилии, троюродные сестры. – Он помолчал. – И в первую очередь маленькая беленькая кузина, которая зря тратит время, сидя на этой чертовой веранде, вместо того чтобы заниматься своим делом. Если ты догадываешься, кого я имею в виду.
Он ушел. Я осталась сидеть на веранде, отмахиваясь от утренней мошкары.
* * *
Маленькую золотую коробочку доставил от Роана посыльный, дородный мужчина средних лет. Прижав руку к сердцу, он стоял во дворе под дубом, оглядывая меня, маму и Ренфрю.
– Не знаю, – заявил он с неожиданной галантностью, – что и сказать. Здесь такая красота, но дамы еще краше! Мистеру Салливану следовало предупредить меня.
Я опиралась на трость, заимствованную у бабушки Дотти. “Не иначе, Роан нанял художника”, – подумала я и спросила:
– Вы давно работаете у мистера Салливана?
– Много лет. То тут, то там.
– И чем занимаетесь?
– Да чем придется. То одно, то другое.
– Понятно. “Тут, там. Одно, другое”. Вы осторожный человек. Он улыбнулся.
– Я хорошо оплачиваемый человек. Мне нравится работать у Роана Салливана. Я слышал, что вы были газетным репортером. Подозреваю, что вы хотите очаровать меня и вытянуть информацию.
“Да, растренировалась, действую грубовато. Надо бы подипломатичней”.
– Вы можете узнать все, что вас интересует, у самого мистера Салливана.
– Мистер Салливан, – сказала мама сварливым голосом.
– Большой человек, – в тон ей проговорила Ренфрю. Обе стояли как вкопанные, не собирались уходить конца спектакля. Я нахмурилась и открыла коробочку.
В узком футляре лежала изящная золотая цепочка и подвеска филигранной работы, украшенная сверкающими камнями. Листочек клевера, призванный заменить собой тот, дешевый. Я ахнула, как девчонка.
– Бог мой, – пробормотала Ренфрю, – камешки-то настоящие.
– Это изумруды, – с восторженным недоверием сказала мама. – И бриллианты.
Роан старался изменить и преобразить все, что касалось нашего прошлого.
– Передать ответ мистеру Салливану? – спросил мужчина.
Я колебалась. Мама строго на меня посмотрела.
– Я воспитывала тебя не так, чтобы ты убежала, не оглянувшись. Но нельзя забывать, что ты происходишь от двух поколений женщин, которые не могли устоять против подобного соблазна. Это кончилось хорошо для твоей бабушки и дедушки, кончилось хорошо и для меня. Но если ты поедешь на озеро и потеряешь там голову, обещай мне, что когда-нибудь все-таки ты вернешься домой и заставишь вернуться его.
Я ощущала всей душой, что то доверие, которое было между нами, когда я была девочкой, вернулось.
– Обещаю, – сказала я.
Потом я повернулась к посланцу Роана.
– Скажите мистеру Салливану, – сказала я так спокойно, как только могла. – Я приеду завтра утром на рассвете, чтобы обменять его подарок на письма, которые он мне должен.
– Господи, не оставь нас в своих деяниях, – вздохнула Ренфрю.
Мама обняла меня.
Я почувствовала такое облегчение, как будто сбросила с плеч груз, копившийся годами.
Глава 10
То, что он и его команда сделали в “Десяти прыжках” меньше, чем за две недели, надолго останется местной легендой.
88 
