145 
Но нужно было запустить как можно больше передач, целый букет, чтобы заполнить эфир. Нужно было создать две-три детских передачи, утреннее шоу, что-то вроде передачи о животных, пару передач о новинках моды, дневную передачу по кулинарии, затем мыльную оперу, которая бы приятно щекотала нервы и в дневное время, не переступая границы порнографии. Если все это ей удастся поставить и снять, а потом еще и продать, уже никто не сможет делать вид, будто ее не существует: она будет властвовать на независимом телевидении. Тогда у нее будет все, что нужно.
Кроме религиозной передачи.
Этого нельзя избежать: все телеканалы запрашивают программы такого рода. Господь приносит доход и высокий рейтинг, да и рекламу впридачу, потому что спонсоры покупают коммерческое время до и после таких передач, зная, что они привлекают особый контингент. Заполучить проповедника несложно, это Сибилла знала: они бродят повсюду в надежде выклянчить деньжат и купить эфирное время. У иных, вроде Джима и Тамми Беккеров или Пат Робертсон, были собственные телеканалы, и уж они-то действительно делали деньги. Другие заключили контракты с телестудиями, на которых их программы шли год, два, а то и больше. Сибилле нужен был настоящий проповедник, у которого, однако, не было бы собственной телестудии и который еще не подписал контракта с какой-нибудь телестанцией или телеканалом. Но у нее не было на примете никого подходящего. Ей не хотелось брать человека совершенно безвестного, и вместе с тем ей нужен был человек, которым можно было бы манипулировать. И не обязательно мужчина.
Вот почему Сибилла отправилась в Нью-Джерси, чтобы забрать с собой Лили Грейс.
Все оказалось проще, чем она думала. Руди Доминус послал ей сообщение с названием их церкви, и облачным воскресным днем в середине апреля она оказалась возле молельного дома неподалеку от Хэкенсэка.
В холодном мрачном помещении Сибилла проскользнула на местечко в темном углу и стала слушать проповедь Лили.
– Разумеется, в себя надо верить всегда, каждый день, но сегодня, в воскресенье, это особенно важно, потому что сегодня мы собрались вместе, чтобы помочь друг другу, верить друг в друга, любить друг друга. Иногда может показаться, что вы одиноки, когда пытаетесь найти то лучшее, что есть внутри вас, и что вы никогда не доберетесь до того ядрышка доброты, которое есть внутри вас; но это не так, вы не одиноки, и вот доказательство – здесь собрались ваши друзья. Они и есть ваша настоящая семья, они помогут вам, утешат вас в отчаянии, уверят вас в вашей силе и доброте, в ваших возможностях. Чем бы вы ни хотели стать, все заложено внутри вас. Кем бы вы ни захотели стать, это уже ждет в ваших сердцах, чтобы воплотиться. Больше вам ничего не надо: только поверить в добро, которое скрыто внутри вас, доверять мне, когда я говорю вам это, потому что все мы созданы по образу и подобию Божию, и значит, в вас самих не может быть ни вины, ни ничтожности, а только еще не раскрытые, не выпущенные доброта, мудрость, величие…
Сибилла украдкой разглядывала сосредоточенные лица прихожан: двое из них плакали, другие кивали в такт головами. Все они казались загипнотизированными.
Дрожь пробежала и по телу Сибиллы. Но не слова Лили растрогали ее, речь Лили оставила ее безучастной. Ее поразили совершенное молчание, царившее в церкви, сосредоточенность слушателей и самой Лили: маленькой, хрупкой, даже более миловидной, чем запомнила ее Сибилла. Ее невыразительное личико, без всякого макияжа, сияло верой в себя. Надето на ней было платьице, больше подходившее маленькой девочке, с пышными рукавчиками. «Как будто школьница, которая хочет казаться взрослой, это ей совершенно не идет. Лили нужно что-нибудь белое: воздушное, неземное, непорочное. Мне следует заполучить ее», – думала Сибилла.
Она осталась на своем месте, когда остальные встали, чтобы исполнить нечто вроде гимна. «Я сделаю ее самой великой проповедницей», – решила Сибилла.
Она подождала, пока прихожане разошлись, толпой следуя за Лили, дотрагиваясь до ее рук, пытаясь что-то рассказать ей; она выслушивала очень серьезно и кивала, прежде чем обернуться к следующему страждущему. Тогда подошла к ней и Сибилла.
– Ты была сегодня неподражаема.
– Спасибо, – откликнулась Лили, не выразив удивления, увидев Сибиллу. – Рада снова видеть вас. Надеюсь, вам сейчас лучше.
– Лучше?
– Вы были так расстроены смертью Квентина, а потом еще это завещание… Какое это было время испытаний. Мы с Руди чувствовали себя так беспомощно, вы относились к нам так враждебно – мы это понимали, – но из-за этого нам было так трудно помочь вам.
145 
