очень нудно 
55 
Валери подошла к камину, нервно переставила с места на место несколько небольших фигурок из мыльного камня, изображавших тюленей, топорков (морских птиц с ярко окрашенным клювом, обитающих в североатлантических водах. – Прим. переводчика) и рыбака, тянущего свою сеть из моря. В кабинете было очень тихо. Повернувшись, она увидела, что Ник наблюдал за ней, ожидая, когда она успокоится. Он был одним из самых привлекательных среди всех известных ей мужчин, теперь даже в большей степени, чем тогда, в колледже. Его лицо обрело новые черты, делавшие его интереснее; волосы посеребрились на висках; улыбка, не столь частая как прежде, ярче освещала лицо, а глубоко посаженные глаза, казалось, еще глубже погрузились в тень. Ворот рубашки был нарочито небрежно расстегнут, легкий шерстяной жакет идеально сидел на широких плечах, и Валери не глядя знала, что с носками также все было в полном порядке.
В те годы, после того как они расстались, его одежда была поношеной, у него был один единственный галстук, волосы растрепаны, а носки не подходили по тону к брюкам; тогда он женился на Сибилле. Как же он мог? Как мог он полюбить ее, желать и нуждаться в ней? После развода с Сибиллой он стал воспитывать сына сам, основал две компании, переехал жить на другой конец страны и, со слов Чеда, имел многочисленные связи с женщинами. «Нет, я совершенно не знаю его», – снова подумала Валери. С одной стороны, все связанное с ним навевало воспоминания, с другой, могло оказаться, что она беседует с совершенно посторонним человеком.
Но он ведь не посторонний, к тому же я рассчитывала на него. Как может он так обойтись со мной?
– Ты неплохо показал мне, насколько я заблуждалась в отношении некоторых людей, – проговорила она с оттенком безнадежности. – А я-то была так уверена, что ты поможешь мне.
Брови Ника поползли вверх.
– То есть сразу же дам тебе все, что пожелаешь?
– Я имела в виду – предложишь мне такую работу, где я могла бы проявить себя. Кто угодно мог предложить мне заниматься исследованиями.
– Мог бы любой, но боюсь, предложил бы не каждый. Ты же сама только что сказала, Валери, что понятия не имеешь об исследовательской работе.
– Любой предложил бы мне что-нибудь стоящее, – раздраженно проговорила она, – если бы знал, чем я занималась прежде, и на что способна. Но ты-то знал. Я же знаю это. Я была уверена, что ты поймешь меня.
– Позволь сказать тебе то же самое, но иначе, – проговорил Ник ледяным тоном. – Ты обратилась ко мне, потому что я тебя знаю и поэтому ни в чем не смогу тебе отказать.
Краска прилила к лицу Валери.
– Так говорить бессердечно.
– Скажи иначе.
– Когда нужна помощь, мы обращаемся к друзьям. В этом, я полагала, и заключается дружба. Иначе мир стал бы мрачным: каждый сам по себе, отгороженный от других…
Ник кивнул.
– Тут ты права. Послушай, ты обратилась ко мне за помощью, и я предложил тебе работу, я сказал, что хочу, чтобы ты вместе с нами приняла участие в том, что мы создаем. Это означает, что ты не будешь одинока. Что же еще сверх этого нужно тебе, чтобы мир стал менее мрачным?
Валери невольно улыбнулась. Она давно уже не пикировалась с сообразительным собеседником. Их глаза встретились. Он улыбался, глядя на нее, спокойный и уверенный. Ее улыбка медленно погасла. Ей самой было интересно узнать, сколько времени потребуется, чтобы привыкнуть к потере прежнего положения, которое она воспринимала как должное всю свою жизнь.
– Думаю, тебе здесь понравится, – буднично проговорил Ник. – Быть может, тебе приглянется и исследовательская работа, хотя, полагаю, что после того как Ты тут немного освоишься, мы подыщем что-нибудь еще.
Валери чуть вздрогнула, будто внутри прозвучал предупреждающий сигнал.
– Ты имеешь в виду, после того как я успокоюсь. Это проверка, не так ли? Чтобы удостовериться, подойду ли я и буду ли беспрекословно выполнять указания? Именно этого хотела Сибилла…
– Нет, – мгновенно ответил Ник. – Да ты сама не веришь этому.
Его голос вновь обрел жесткость.
– Я был бы рад помочь тебе найти свое место в жизни, найти то, на что ты всегда можешь рассчитывать, если, разумеется, ты действительно этого желаешь. Если так, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Однако пока ты будешь работать в моей компании, тебе придется довериться мне и поступать так, как я сочту наилучшим.
Валери молчала. Ей было стыдно за себя, за то, что она обвинила его в том, что он вел себя подобно Сибилле. Это вырвалось у нее от отчаяния. Ник так походил на всех остальных: он тоже не верил, что она способна на что-либо стоящее. Он и раньше считал ее легкомысленной, а теперь, видимо, полагал, что помочь ей можно лишь загнав подальше в угол, где она не сможет причинить никакого вреда или стать кому-нибудь поперек дороги. «Пойду-ка я еще куда-нибудь, – подумала она, – у меня много друзей».
55 
