Последние отзывы

  58  

Ни один мускул не дернулся на лице Артемаса.

— Я не знал, что нужен Лили. Я виноват и нахожусь здесь, чтобы исправить ошибку.

Тетя Мод вздохнула.

— Вы ей больше не нужны. Почти обезумев от горя, она все еще не пришла в себя. Незачем вам еще больше смущать ее и вредить ей.

— Я не шар для игры в крокет, — запротестовала Лили. — Перестаньте говорить обо мне так, будто вы можете заставить меня катиться по газону туда, куда захотите. Я сама знаю, что мне делать.

Наступила напряженная тишина. Маленькая Сис наклонилась к тете Мод и пробормотала:

— Дай ей набить свои шишки.

Тетя Мод вздохнула и махнула рукой:

— Больше вы от меня ничего не услышите.

Большая Сис остервенело сплюнула:

— Слава Богу! Ты и Сис замолчали.

— А теперь — обедать, — повторила тетя Мод приказным тоном. — Артемас, возьмите Маленькую Сис под руку, помогите этой сухопарой леди войти в дом.

Лили с ужасом смотрела на молодого человека — он был ошеломлен.

Обед превратился в ужасный маскарад обвинительных речей Маленькой Сис о бесполезности мужчин, сарказмов Большой Сис, укоряющих взглядов тети Мод и бесполезных попыток Лили запихнуть в себя пищу, когда она всего лишь хотела провалиться сквозь землю, чтобы Артемас не видел ее страданий.

Он сидел рядом, разделывая пищу на изящной тарелке белого фарфора с орнаментом в виде завитков по краям.

— Коулбрук, — объявила Большая Сис, подаваясь вперед и постукивая вилкой по тарелке. — Мод подарила этот сервиз мне в день моего сорокапятилетия. Двадцать лет назад. Сохранился превосходно. Можете гордиться.

— Я знаю, что это оформление Коулбрука. — Артемас задумчиво улыбнулся. — Сейчас мы выпускаем другие сервизы — обновленная версия старых с учетом современных веяний.

— Хорошо. Хорошо. — Большая Сис жевала кусок бледного цыпленка. — Как долго вы пробудете в городе?

— Несколько дней.

Лили глубоко вздохнула.

— Он остается со мной на ферме.

В мертвой тишине она переводила взгляд с одной сестры на другую и наконец наткнулась на насупившуюся тетю Мод.

Артемас осторожно промолвил:

— Если я когда-нибудь испорчу Лили жизнь, прокляните меня.

— Может, мы уже прокляли, — ответила Маленькая Сис, — и хотим посмотреть, что из этого выйдет.

* * *

Маленькая Сис поджидала Лили в холле. Та после обеда пошла в ванную, чтобы сполоснуться холодной водой.

— Иди сюда, — прошипела Маленькая Сис и сунула Лили небольшой пакетик. — Пользуйся, если хочешь. Если не знаешь как — читай инструкции.

Лили посмотрела на открытую упаковку презервативов. В голове все поплыло.

— Не нужны мне никакие шары, — пыталась отшутиться она, скрывая смущение.

В холл вошел Артемас, измученный вопросами Большой Сис о китайском фарфоре и укоризненными взглядами тети Мод. Лили вдруг ощутила, что презервативы жгут ей руку, и, прикрыв надпись на упаковке, украдкой вернула их обратно.

Маленькая Сис смешно сморщила губы — точь-в-точь Мик Джагер на концертах — и сунула-таки упаковку в задний карман шорт Лили.

* * *

Старая ферма казалась какой-то жалкой и пустой из-за отсутствия безделушек и чего-то неуловимо личного, что делало ее такой теплой и привлекательной. Артемас прошелся по нижнему этажу, прикасаясь к обстановке, озираясь на голые стены, пустые книжные шкафы, упакованные картонки в углах. Мягкий свет старых белых бра придавал дому ложное ощущение комфорта, которое осталось в его памяти до сих пор.

Лили двигалась в нижней спальне, устраивая ему постель. Мысль о том, что он будет спать в ее кровати, волновала его и разрушала хрупкую баррикаду между его чувствами к ней и чувственностью, которой он никогда не потворствовал. Он перешел в столовую, облокотился на камин и уставился на холодную каминную решетку.

Дверь спальни хлопнула, послышались шаги Лили по голому деревянному полу. Он весь был оголенный нерв.

— Я положила дополнительную подушку на кровать. — Она подошла к камину и присела, опершись локтями на колени. Ее гортанный, протяжный голос пробирал до самого сердца. — Боюсь, тебе будет не очень удобно — я-то только-только помещаюсь, а ты выше меня. Конечно, можно было бы положить тебя на большой кровати родителей наверху, но я уже сложила в коробки все постельные принадлежности.

— А ты где спишь?

— На сеновале. — Она пожала плечами. — Я всегда сплю там в теплые летние ночи. Мне там нравится. — Из глаз ее струилась волнующая аура, и за всей ее неприступностью скрывалась расстроенная одинокая душа. — Я не могу теперь спать в этом доме. Потому что, заснув у себя в кровати, я, проснувшись ночью, начинала прислушиваться к каждому шороху, каждому звуку, представляя, что все идет по-прежнему и вот-вот выйдет мама или папа.

  58