12 
Его улыбка погасла, и он снова стал смотреть в огонь.
— А тебе не приходило в голову, что герцог Небров может тебя искать?
Мысль об этом была частью кошмара, преследовавшего ее с той ночи.
— Я… По-моему, он не видел нас. Мы прятались в лесу — так велела мама. — И она добавила, уже тверже: — Нет, я уверена, он не знает, что мы там были.
— Небров не отступится, несмотря на смерть твоей матери. Он наверняка обыщет весь дом в поисках новых сведений, пошлет своих людей допросить соседей.
— Он слишком спешил убраться оттуда. Самда была в руках людей короля Иозефа, за голову Неброва назначили награду. Мама думала, что он не рискнет явиться к нам, но наш дом находился не в самом городе, а в нескольких милях от него. — Марианна содрогнулась. — Я слышала, как, уезжая, Небров ругался и сыпал проклятиями. Он был в ярости.
— Если он пошел на такой риск, ты можешь не сомневаться, что он вернется или пошлет кого-нибудь из своих людей расспрашивать всех, кто был с вами знаком. Твои соседи расскажут ему о тебе… и об Алексе. — Он помолчал. — Я воспользовался твоим братом, чтобы добиться от тебя того, что мне было нужно. Ты думаешь, Небров окажется добрее меня?
— Нет, — прошептала она. Липкий тошнотворный страх опять навалился на нее. Никто не может быть более жесток, чем это чудовище Небров. — Ох нет…
— И я могу тебя уверить: он будет так же решителен, как и безжалостен. Небров никогда не отступается.
Он говорил с такой уверенностью, что она спросила:
— Вы с ним встречались?
— Неоднократно. — Заметив, как она инстинктивно сжалась, он покачал головой, — Нет, я не вел с ним никаких дел. Но его земли граничат с Кассаном. Естественно, он приезжал оценить наши боевые возможности и пришел к выводу, что королевство его брата — более легкая добыча.
Марианна с ужасом устремила взгляд в темноту, скрывавшую развалины Таленки. Небров чуть не уничтожил Монтавию и ее народ, чтобы утолить свою жажду власти.
— Это страшный человек…
— Значит, ты согласна, что необходимо увезти Алекса подальше от Монтавии. — Она с недоумением взглянула на него, и он кивнул: — В Англию.
Англия. Эта чужая далекая страна, о которой ей иногда рассказывал отец. В его рассказах не было теплоты: он ненавидел Англию почти так же сильно, как любил Монтавию, ставшую ему вторым домом.
— Вы хотите взять нас в Англию?
— Я сомневаюсь, чтобы даже Неброву пришло в голову искать вас на другом конце света. Алекс будет в безопасности.
Она поняла: он не говорит, что она будет в безопасности. Ему не позволяет сказать это та честность, лежащая в глубине его существа, которая так ее удивила. Он не обещает ей безопасности потому, что угроза исходит от него самого.
— Утро вечера мудренее, — снова улыбнулся Джордан. — Я уверен: когда ты отдохнешь, то примешь правильное решение. А сейчас пора спать. — И он мягко, но решительно заставил ее улечься на меховую подстилку и укрыл сверху одеялом. — Спи.
Марианна горько улыбнулась. Как она может уснуть после всего, что он наговорил ей? Давний страх перед Небровым охватил ее с новой силой, но, пожалуй, не меньше пугал ее выход, предложенный Дрейкеном. Оказаться одной в чужой незнакомой стране в полной зависимости от этого странного человека? И опять решение зависит только от нее самой…
Дрейкен улегся поблизости, тоже укрывшись одеялом из овечьих шкур.
Единственным звуком, раздававшимся в тишине, было потрескивание горящих дров.
— Ради Бога, перестань трястись, — вдруг резко проговорил Дрейкен.
Она и не заметила, что дрожит. Теперь она постаралась напрячь все силы, чтобы унять дрожь, но та не проходила.
— По-моему, я замерзла.
— По-моему, ты лжешь. — Он снова сел на своей подстилке. — Я стерпел это в церкви, но мне очень надоело видеть, как ты притворяешься такой же сильной, как Грегор.
Внезапно Джордан оказался рядом с ней, и Марианна ощутила его горячие сильные руки на своих плечах.
На секунду она застыла от неожиданности, а потом попыталась его оттолкнуть.
— Лежи спокойно, — грубовато приказал он, прижимая ее к себе. — Я ничего плохого тебе не сделаю. — Несмотря на то, что голос его звучал резко, руки, отводившие волосы с ее лица, были удивительно нежными. — Наоборот, я хочу помочь тебе, хочу, чтобы ты забыла свой страх.
— Нет! — Едва сдерживая слезы, Марианна упрямо покачала головой. Если она хочет уберечь Алекса и сохранить тайну Джедалара, страх — ее единственная защита. Но Боже, как это тяжело — постоянно быть настороже, не верить никому и ничему. Дрожь превратилась в продолжительные судороги, сотрясавшие ее тело. Она с силой прикусила нижнюю губу. — Извините… Я не понимаю… почему… Я не… с той самой ночи…
12 
