92 
– Может быть, если он не найдет способа отвести от себя удар. А Рамсей это умеет. Кальдак, не подставил бы он тебя.
– Я постараюсь принять меры. Как услышишь что-нибудь, звони.
Он набрал телефон Рамсея. Тот ответил лишь через несколько минут.
– Кальдак, я не могу сейчас говорить.
– Ты будешь говорить, черт возьми! Это Эстебан?
– Да. Десять минут назад он предъявил ультиматум. Пятьдесят миллионов, иначе операция повторится в другом городе. Если мы заплатим, он передаст нам все имеющиеся у него запасы отравленных денег.
– О палестинских террористах шла речь?
– Нет. Хабин вышел из игры. Эстебан уверяет, что нам не придется иметь дело ни с кем, кроме него. Он предложил расследовать обстоятельства гибели вертолета в районе Канзас-Сити.
Значит, Эстебан убрал с дороги еще один барьер…
– За рулем фургона был Коди Джефферс?
– Приметы совпадают.
– Его не нашли?
– Пока нет. Все, Кальдак. На проводе Центр по борьбе с инфекциями. Донован и его ребята вылетели в Колинсвилл.
– Они успели изготовить противоядие?
– Пока не знаю. Нам ничего не известно, ты понял? А во всем обвинят меня. Только запомни: я не сдамся. Я сумею спасти свою шкуру, Кальдак.
Рамсей положил трубку.
Кальдак понял, что проиграл. Годы, ушедшие на подготовку поединка с Эстебаном, потрачены впустую. Накоа, Данзар, Тенахо. Теперь Колинсвилл. Неужели Эстебана невозможно было остановить?! Может быть, если бы он не стал слушать Рамсея, сам связался бы с президентом… Но президент верит только официальным бумагам.
А Рамсей уже начал бороться за место под солнцем. Сейчас он говорит с Атлантой.
В следующее мгновение Кальдак подумал о Бесс.
Больница Хопкинса.
19 часов 45 минут
Бесс била крупная дрожь. По телевизору передавали выступление президента. Глава государства был в меру суров, но в его голосе звучал оптимизм. Да, террористы пригрозили вновь использовать бактериологическое оружие, но оснований для паники нет. Зараженные банкноты ищут и сжигают. Все спецслужбы заняты розыском преступников, пожелавших погрузить страну в хаос.
– Какая же сволочь! – не выдержал Йел. – Нужно же объяснить, насколько серьезно положение. Он даже не заикнулся о том, что противоядия не существует. Нельзя сейчас успокаивать людей. Нужно внушить всем, что единственный выход – сидеть дома и не высовываться. А его интересует только фондовый рынок!
Речь президента закончилась, и в новостях пошел новый репортаж из Колинсвилла. Теперь повсюду в городе полыхали дома.
– Неужели поджоги? – ужаснулась Бесс. – Мало им всего остального?
Телекамера крупным планом показывала санитаров с носилками, карантинные заграждения, белые от ужаса лица.
– Уже семьдесят шесть жертв, – прошептала Бесс. – Сколько же их будет всего?
– Остается рассчитывать на людскую жадность, – заметил Йел. – Хуже, если они в припадке альтруизма решили поделиться богатством с ближними.
– Боже, как же мне хотелось помочь предотвратить все это! – простонала Бесс. – Нам не хватило времени. Еще чуть-чуть – и мы спасли бы этих людей.
– Бесс, вы сделали все, что было в ваших силах.
– Расскажите об этом тем, кто сейчас умирает в Колинсвилле.
– Нам просто не повезло…
– Это не невезение, а хладнокровное убийство!
Йел кивнул.
– Безусловно. Но вам, во всяком случае, не в чем себя упрекнуть. Убийца – Эстебан.
Он хотел еще что-то сказать, но в эту минуту дверь внезапно распахнулась и в палату ворвался Кальдак.
– Йел, подгони машину к аварийному выходу! – выкрикнул он. – Бесс, тебе надо немедленно уезжать отсюда.
Бесс не сразу обрела дар речи.
– Никуда я с тобой не поеду. Джози…
– Ты поедешь либо со мной, либо с Рамсеем. В любом случае с Джози ты не останешься. Разница в том, что я гарантирую тебе свободу, а Рамсей скрутит тебя по рукам и ногам, и ты не сможешь позаботиться о безопасности Джози. Он намерен поместить тебя в изолированный бокс в Центре по борьбе с инфекциями и держать под наркозом до тех пор, пока сохранится потребность в твоей крови.
– Откуда ты знаешь? И почему Рамсей раньше этого не сделал?
– Сейчас он загнан в угол, и ты – его единственная надежда. Если удастся изготовить противоядие, это реабилитирует его в глазах президента. И он не хочет рисковать. Произошла катастрофа национального масштаба, а всем известно, что в подобных случаях права человека ограничиваются. – Он повернулся к Йелу. – Беги. У нас очень мало времени.
92 
