11 
— Я не… — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Ох, думайте, что хотите! Это не имеет никакого значения. Важно только одно — чтобы вы разрешили мне остаться здесь до тех пор, пока я не закончу свои дела. — Она облизнула нижнюю губу. — Что случится, если я останусь? Неужели вы до сих пор верите в то, что я собираюсь написать какой-то разоблачительный материал и продать его прессе? Это же чистое безумие! До того, как здесь с вами встретиться, я даже не подозревала, что вы направляетесь на Гребень Мертвеца! Впрочем, если это поможет, я подпишу что угодно, сделаю все, что вам угодно. — Ее голос упал до шепота. — Пожалуйста, разрешите мне остаться.
Галлахер не мог оторвать взгляда от ее милого лица. Какие у нее красивые глаза! Цвета янтаря, загадочные и туманные. Ему хотелось все смотреть и смотреть на нее, хотелось провести губами по густым ресницам. В конце концов, она просит у него самую малость. Какая, к черту, разница, если она будет здесь во время съемок? Почему бы не разрешить ей остаться?
Оторвав взгляд от лица Мэнди, Галлахер стиснул стакан. Ей почти удалось его убедить. Еще секунда — и он дал бы ей то, что она хочет. Проклятие, им почти так же легко вертеть, как Брентом или Деннисом, с отвращением подумал Галлахер. Впредь надо быть осторожнее.
— Это звучит очень заманчиво, — насмешливо заметил он. — Я имею в виду, когда вы предлагаете «сделать все, что угодно». Бренту вы это тоже предлагали?
Эти слова больно задели Мэнди. Какой он подозрительный и жестокий! Пора, пора ей расставаться со своими иллюзиями!
— Нет, — покачала головой Мэнди и в сердцах воскликнула: — Можете вы думать хоть о чем-нибудь, кроме секса?! Я совсем не это имела в виду. Я просто подумала, что, может, могла бы по нескольку часов в день работать на вашу компанию — чтобы вы не нарушили свое правило насчет присутствия посторонних на вашей драгоценной съемочной площадке. Неужели вы считаете себя таким уж неотразимым, что думаете, будто мне захотелось сразу прыгнуть к вам в постель?
— Я не настолько глуп, чтобы считать себя достаточно привлекательным для этого, — сухо сказал Галлахер. — И я прекрасно знаю, какой я урод. И я уже давно не жду, что женщины станут прыгать ко мне в постель, если только… — Он осекся. — В общем, я знаю, что я не Брент Пенроуз. Женщины ко мне приходят по другим причинам, более низменным и прозаичным.
Он и вправду верит в то, что говорит! Мэнди почувствовала, как ее гнев тает. Неужели он действительно думает, будто может привлечь женщин только материальными благами? Неужели он не понимает, что обладает той сексуальной харизмой, которая и не снилась Бренту?
— Мне кажется, вы ошибаетесь, — мягко сказала Мэнди.
— Да? — цинично усмехнулся Галлахер. — Мне говорили об этом и раньше, но дело всегда кончалось одним и тем же. Я готов платить, но не терплю лжи. В дальнейшем вам стоит это учесть.
— В дальнейшем? Так вы позволяете мне остаться?
Только сейчас Галлахер понял, что действительно решил оставить ее здесь. Черт побери, он никогда никого так сильно не желал, как Мэнди Делани. А если она не та, за кого себя выдает, то какое ему до этого дело? Он уже привык иметь дело с обманщиками. С величайшей осторожностью поставив стакан на стойку бара, он не спеша подошел к Мэнди.
— Да, на определенных условиях. Прежде всего я не позволю вам развлекаться с Брентом. Вы нужны мне, для себя, а не для него. Вы поняли? Когда мне захочется побыть в вашем обществе, я пошлю кого-нибудь за вами, и вы будете отрабатывать свой долг. — Улыбнувшись, он провел пальцем по ее щеке. — Может быть, мне хватит нескольких часов приятной беседы. — Сделав шаг вперед, он крепко прижался к ее обнаженным ногам своим мускулистым телом. Почувствовав мощь его желания, Мэнди тихо ахнула. — А может быть, я захочу вот этого. — Он потерся о нее бедрами. — Может быть, я захочу снять с вас всю одежду. Может быть, я захочу, чтобы вы раздвинули ноги и впустили меня в себя. Лежа в постели, я сегодня всю ночь думал об этом.
Взгляд Мэнди беспомощно остановился на жилке, бешено бьющейся на шее у Галлахера. От запаха его пота, смешанного с ароматом кожи и одеколона, у нее кружилась голова.
— Я не хотел думать о вас, но ничего не мог с собой поделать. Я представлял себе, как буду целовать вас. Я думал о том, каковы на вкус ваши груди. Я уже видел, как вы наклоняетесь надо мной и даете мне…
— Не надо этого говорить! — с трудом выдавила из себя Мэнди.
11 
