20 
— Ради бога, сядьте! Если нас подбросит на каком-нибудь ухабе, вас выбросит из машины. — Протянув руку, Роман силой усадил ее на сиденье. Он тоже смеялся, его темные глаза так же блестели от радостного возбуждения, как и глаза Мэнди.
— Мне это нравится! — перекрывая шум ветра и рев мотора, крикнула она. — Ой, как мне это нравится, Роман!
— Я знаю.
— И вам тоже нравится. Я же вижу. Скажите, что вам это нравится!
— Мне это нравится! — крикнул он и расхохотался.
Внезапно полил дождь, и в считанные секунды оба промокли до нитки, а дорога превратилась в бурный поток.
Все было прекрасно. Льющиеся с неба струи дождя только усиливали переполнявшее обоих радостное возбуждение.
— Давайте будем ехать и ехать. Не хочу останавливаться. — Мэнди не договорила, так как джип внезапно бросило в сторону и развернуло поперек дороги.
Это длилось всего долю секунды, через мгновение машина уже вновь слушалась управления. Роман, тяжело дыша, вцепился в руль так, что пальцы рук его побелели. Струйки дождя лились по щекам и стекали за расстегнутый ворот рубашки.
— Ну все, — он повернул руль на девяносто градусов. — Мы возвращаемся в лагерь.
— Нет, я хочу…
— Мы возвращаемся, — прервал ее Роман. — Черт возьми, джип мог перевернуться. Я мог вас убить, а вы все равно рветесь ехать дальше.
Мэнди тихо засмеялась. В лицо хлестал весенний дождь, мокрые волосы свободно рассыпались по плечам, а Роман так сильно испугался за нее, что побледнел и начал кричать. Знать, что он о ней беспокоится, — это очень приятно, это даже лучше, чем в ливень мчаться по дороге.
— Возвращаемся так возвращаемся. Только не надо слишком сердиться.
— Сердиться! Черт возьми, да вы… — Он замолчал и сделал глубокий вдох. — Послушайте, помолчите, пока мы не вернемся в лагерь, ладно? Я и так еле удерживаю на дороге этот проклятый джип, мне не хватало только еще и себя сдерживать.
— Как скажете. — Скрывая лукавый блеск в глазах, Мэнди с притворной застенчивостью потупила взгляд. — Я вовсе не хочу вас расстраивать.
Сердито взглянув на нее, Галлахер вполголоса выругался.
Когда они приехали в лагерь, Деннис как раз выходил из столовой.
— Черт побери, Роман! — недовольно скривился он, когда джип обдал грязной водой его брюки. — Я и так уже промок до костей, мне не хватало только грязевых ванн.
Остановив машину перед своим домиком, Роман выключил зажигание.
— Извините, — коротко сказал он. — Но если не хотите, чтобы вас обрызгали, то лучше никуда не выходите. Проклятая пустыня превратилась в болото.
— Кажется, мы не в духе? — саркастически заметил Деннис. — Я хотел как можно скорее с вами поговорить. Вы что, и вправду хотите, чтобы я засунул в «Сессну» четыре верблюда? Знаете, это ведь не транспортный самолет.
— Не будьте ослом! — недовольно нахмурившись, сказал Роман. — Я вовсе не говорил, что нужно их доставить по воздуху.
Их нужно привезти из Сиднея на машине. Кто вам сказал, что я… — Он осекся. — А, знаю! Брент Пенроуз. Деннис кивнул.
— Мне следовало догадаться, что он меня разыгрывает. — Он посмотрел на трясущуюся от смеха Мэнди. — А ты чему так радуешься?
— Извини, Деннис. — Выйдя из джипа, она подбежала к нему и чмокнула в щеку. — Я просто представила себе, как ты сидишь в шестиместной «Сессне» с четырьмя верблюдами. — Она снова расхохоталась. — Кроме того, у меня сейчас очень хорошее настроение. Сегодня замечательный день!
Гром все еще громыхал, дождь лил как из ведра, но тем не менее Деннис согласно кивнул:
— Замечательный, если ты утка.
— А я не утка. — Мэнди раскинула руки, словно собралась взлететь. — Я лебедь. Я вам говорила, Роман, как моя сестра Сидни любит лебедей?
— Нет. — Он смотрел на нее с тем же смущенным выражением, что и Деннис.
— Да, любит. — Она закружилась на месте. — Черных лебедей.
У вас намокли перышки, мадам Лебедь, — грубовато сказал Роман. — Идите в дом и посушите их как следует.
— Хорошо, — ослепительно улыбнувшись, сказала Мэнди и, взбежав по металлическим ступенькам, исчезла в домике.
Не говоря ни слова, мужчины долго смотрели ей вслед.
— Разве я не говорил вам, что она самая настоящая Лорелея? — наконец засмеялся Деннис.
Опустив глаза, Роман медленно покачал головой.
— Нет, вы не правы. Она не Лорелея. — Обойдя вокруг джипа, он направился к трейлеру. — Она — Питер Пэн.
Роман появился в комнате как раз в тот момент, когда Мэнди вышла из ванной, вытирая влажные волосы большим белым полотенцем. Она бросила ему второе полотенце, висевшее у нее на руке.
20 
