очень нудно 
37 
— Хорошо, я попытаюсь. Перезвони мне через четверть часа.
Морган выключил телефон и прошел в спальню, где лежала Алекс. Она все еще была без сознания, лицо покрывала синеватая бледность, но пульс был ровным. Что ж, пока есть время, можно сходить убрать с дороги дерево, чтобы врач мог проехать к хижине.
Господи, какая же она все-таки бледная!
А потом он вернется и больше никуда не пойдет. Нельзя оставлять ее одну без крайней необходимости.
Когда Алекс открыла глаза, Джадд Морган сидел в кресле у изголовья ее кровати.
«А ведь я уже видела его тут», — сонно подумала она. Каждый раз, когда она ненадолго приходила в себя, он оказывался рядом — сидел в кресле и что-то рисовал на листе картона или в альбоме для набросков.
Вот и сейчас он быстро водил по бумаге не то карандашом, не то толстым грифелем.
— Что это ты делаешь?
Морган поднял голову и отложил альбом в сторону.
— Ага, любопытно? — проговорил он. — Похоже, ты чувствуешь себя лучше.
— Лучше, чем кто? — спросила она.
— Лучше, чем «когда», — поправил Морган. — Ты два дня пролежала в бреду. Врач сказал, что твой организм борется с инфекцией.
— Врач? — Никакого врача она не помнила.
— Ну да. Доктор Кедроу, если я правильно запомнил его фамилию. Я пригласил его, чтобы он осмотрел твою рану. Она оказалась серьезнее, чем я предполагал.
Алекс скосила глаза и увидела, что ее правое плечо туго забинтовано.
— Я что-то припоминаю… — пробормотала она. Снег, обледенелая дорога, звон разбитого стекла, острый древесный сук, распарывающий ее куртку и впивающийся в плоть.
— Ты напоролась на сук, — сказал Морган, внимательно наблюдавший за выражением ее лица. — Рана была довольно глубокая, к тому же в нее попала инфекция, но сейчас все в порядке. Боюсь только, у тебя останется шрам, но это не проблема. Его сможет убрать любой пластический хирург.
— Было… больно, — вспомнила Алекс.
— Это еще мягко сказано, — подтвердил Морган. — Но ты держалась молодцом. Честно говоря, я был удивлен.
— Удивлять тебя не входило в мои планы… — пробормотала Алекс. Каждое слово давалось ей с трудом: язык не слушался, в голове плавал туман. — Я хотела уехать отсюда… Отпусти меня, а?
— Поговорим об этом потом, ладно?
— Я хочу поговорить сейчас.
— Потом. Ты еще не совсем пришла в себя. — Он снова взялся за карандаш. — Спи и ничего не бойся, здесь тебе ничто не грозит. Все будет в порядке.
«Верь мне — все будет в порядке», — опять зазвучал в ушах Алекс голос отца.
Нет, не отца… Джадда Моргана — последнего из всех людей, кому она могла бы доверять.
— Что это ты там малюешь? Морган поднял голову и улыбнулся.
— А-а, очнулась? Как ты себя чувствуешь? Алекс немного подумала.
— Лучше. Значительно лучше.
— И, наверное, зла, как черт?
— Нет. Пока нет. Сейчас я еще не готова высказать все, что я о тебе думаю.
— Могу тебе немного помочь. — Он опустил глаза и некоторое время рассматривал рисунок. — Это ведь я виноват в том, что с тобой случилось.
— Ну разумеется, ты! Если бы я не оказалась здесь, если бы ты не похитил меня и не притащил сюда… Что-нибудь еще? — спросила она, увидев, что он качает головой.
— Это я срубил ель, в которую ты врезалась. Я хотел блокировать дорогу.
— Что-о?! — Ее глаза широко раскрылись.
— Я был уверен, что ты попытаешься бежать. Судя по тому, что я о тебе знал, удерживать тебя было бесполезно. Ты должна была сама убедиться, что ничего не выйдет.
— И ты устроил на дороге этот завал, из-за которого я чуть не погибла?!
— Извини, я немного не рассчитал. Я не думал, что ты врежешься в это дерево. Ты должна была увидеть его еще издалека и остановиться, но помешал снегопад. И гололед.
— А ты, стало быть, ни при чем?
— Ага, вот, кажется, ты и разозлилась! Разозлилась? Не то слово! Алекс была вне себя от ярости. Еще немного, и она бросилась бы на него с кулаками, но для этого она была еще слишком слаба.
— Ты чертовски прав, Морган, я очень разозлилась. Интересно, что бы ты делал, если бы я ушла отсюда пешком?
Он пожал плечами:
— Пошел бы за тобой. Говорят, я неплохой следопыт.
Алекс посмотрела на него. Морган сейчас был абсолютно спокоен и благодушен, но она ясно представила, как он бесшумно скользит между деревьями — быстрый и опасный, как хищный зверь. Ей стало не по себе.
— И ты бы охотился на меня, как… как на животное?
37 
