2 
Бродов отлично знал это оружие. Однажды даже показал, как можно стрелять очередями из самозарядной винтовки, защемив спичкой шептало. Но он не рекомендовал пользоваться этим способом, так как в диске винтовки всего 10 патронов и к тому же это может вызвать разные задержки.
В лагере постоянно практиковались броски по тревоге. В первое время многие курсанты не выдерживали темпов, которые задавал командир полковой школы майор Сидоренко. Мы знали, что он кадровый военный, долгое время служил в инженерных войсках. Награжден медалью «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии». Сидоренко был лет сорока, небольшого роста, с брюшком, добрейшим выражением лица. Он внешне походил больше на интенданта, чем на строевого командира. Но в пеших бросках ходил, как выражались курсанты, словно лось. Длинноногий и худой лейтенант Рожков едва поспевал за ним. А Сидоренко через каждую пару километров пути останавливался и подгонял отставших.
— Подтянитесь, подтянитесь! Не отставать, не отставать! — звонким голосом торопил он курсантов. Затем догонял голову колонны и снова взвинчивал темпы. Броски обычно заканчивались занятием обороны или исходного рубежа для наступления. Вот тут-то Сидоренко выжимал из нас семь потов. Он давал команду на занятие рубежа и окапывание, а сам засекал время. Доставалось тем, кто неправильно выбирал место для окопа или хотел «схалтурить», то есть сделать окоп мельче или уже. Командир учебной роты на глаз определял размеры окопа, но всегда имел при себе рулетку. Она служила ему для того, чтобы доказать курсанту, что тот ошибся. Когда кто-то пытался оправдаться, что у него нет такой рулетки, майор говорил, что у бойца всегда при себе имеется много средств, чтобы с наименьшим допуском определить размеры.
— Надо знать длину малой саперной лопаты, длину патрона, штыка, следа своей обуви. Тогда можно и без рулетки все разметить. Находчивость, солдатская находчивость нужна, — говорил майор.
Больше всех доставалось тем, кто неправильно выбирал себе рубеж. Помню, однажды я делал окоп в полный рост. Сидоренко несколько раз молча проходил мимо и ничего не говорил. Я постарался на совесть. Окоп делал с любовью, по всем правилам, промеряя его размеры. Когда я все закончил и обложил бруствер дерном, майор снова оказался рядом и спросил меня:
— Курсант Аввакумов, сколько вы намерены продержаться в этом окопе?
— Буду держать оборону, пока не кончатся боеприпасы, а затем отбиваться штыком.
— Не придется вам штыком отбиваться. Противник вас уничтожит в первые минуты боя. Он показал на лощинку, которая проходила в 20 метрах от окопа.
— Вот по этой лощинке противник подползет незамеченным и уничтожит тебя гранатой, — пояснил майор. Он подробно разобрал невыгодное расположение моего окопа, указал на то, что сектор обстрела из него очень узкий и связь с товарищами по отделению тоже не идеальная. И тут же приказал мне определить подходящее место для окопа и выкопать заново. Поработать мне пришлось изрядно. Но урок, полученный от Сидоренко, запомнился основательно.
— Тяжело в ученье — легко в бою, — постоянно напоминал нам Сидоренко, за что мы прозвали его Суворовым. А за его внешний вид называли еще Колобком. Но все мы уважали своего командира. Он был простой, отзывчивый, внимательный к подчиненным.
Один курсант получил письмо, где сообщалось о том, что у него заболел отец, а дом, где живет семья, требовал серьезного ремонта. Парень ходил сам не свой, ни с кем не делился горем. Это заметил майор, в беседе сумел вызвать курсанта на откровенность. Парень показал письмо. Майор попросил курсанта написать рапорт об отпуске. Хотя отпуск не был положен, Сидоренко сумел убедить командира полка отпустить курсанта домой на 15 дней. Этого времени хватило, чтобы подремонтировать дом.
Любил майор песни и сам неплохо пел. Запевал для взвода, подбирал лично и прослушивал их. У каждого взвода была своя коронная песня и своя у роты. На вечерней прогулке мы всегда пели:
- Наша школа, школа командиров,
- Младший комсостав полка…
Трое «свистунов» сопровождали припев лихим присвистом. Командир полка не раз объявлял роте благодарность за хорошую песню. Когда усталые подразделения возвращались с полковых учений, командир полка на своей «эмке» подъезжал к нашей роте и, обращаясь к Сидоренко, говорил:
— Взбодри, майор, бойцов. Пусть твои молодцы хорошую строевую оторвут.
2 
