16 
— Знаю, я не слепой, — сухо ответил он.
Его тон раздражал ее все больше и больше. Он вел себя как человек, который собирается объяснить ребенку, что никакого Санта-Клауса не существует.
Эмбер взглянула на Джейка. Ветер растрепал его черные кудри. Но в нем самом была какая-то замкнутость, напряженное ожидание развязки, и она чувствовала, как с каждым шагом ее сердце бьется все чаще. Уступать он явно не собирался. Хотя в груди у нее все кипело, она постаралась взять себя в руки. В любом случае в ее жизни есть кое-что постоянное, в этом она может быть уверена. И будет отстаивать ценности Каслстоу до конца, чего бы ей это ни стоило.
— Тогда ты должен понять: я хочу, чтобы ты любил Каслстоу так же, как и я люблю его. Столько всего случилось в моей жизни… Мне необходимо остаться здесь, необходимо чувствовать себя дома, в безопасности, — быстро проговорила она дрожащим голосом.
— Но ведь ты по своей воле уехала отсюда, чтобы работать в «Юнит», — небрежно возразил он.
— Да, — согласилась Эмбер. — Предложение свалилось на меня совершенно неожиданно, я тогда оканчивала университет. Мэри Смит проводила беседу в нашей группе. Мы с ней разговорились, и она сразу же предложила мне работу. Я не могла отказаться, это была такая чудесная возможность.
Вдали виднелся белый песчаный пляж, Эмбер слышала шум волн, разбивающихся о камни. Этот звук казался ей сладкой и родной музыкой. Все пространство впереди занимали вересковые пустоши, в которых и приютился ее домик. Над крыльцом мягко и гостеприимно светился фонарик.
— Когда приходится уезжать, я скучаю по Каслстоу, — продолжала Эмбер. Джейк понимает, насколько глубоки ее чувства, с облегчением подумала она, когда он согласно кивнул. — Я очень тоскую по дому. Но при этом понимаю, что дети беженцев тоже скучают по дому, а ведь они такие маленькие, Джейк! Как ни грустно мне быть вдали от дома, но я знаю точно, что никогда не смогу жить в ладу с собственной совестью, если сейчас сдамся и брошу их на произвол судьбы.
— Да, это большая жертва, — произнес он с откровенным восхищением, и она даже немножко загордилась.
— Дети всегда должны жить со своими родителями, Джейк. В этом я абсолютно уверена.
Внезапно он отвернулся от нее и пристально посмотрел вдаль. Эмбер успела заметить, как затвердели линии его лица. Возможно, Джейк тоже скучает по своим родителям и беспокоится об отце, подумала она с сочувствием.
— Я представил, как здесь, должно быть, пустынно зимой, — сказал он таким тоном, будто они ведут обычную светскую беседу.
Эмбер дала ему возможность уйти от больной темы. По крайней мере теперь она может спокойно говорить о своей любви к родной земле. Надо же занять время: до коттеджа еще полпути.
— Просто ужасно, — сказала она, слегка улыбнувшись. — Ветер сбивает с ног, дождь льет как из ведра, а когда идет снег, то из-за метелей другой раз несколько дней нельзя выйти на улицу.
— И тебе это нравится? — спросил он с недовольным видом.
Мягкая улыбка осветила ее лицо.
— Это волнует. И вдохновляет. Плохая погода объединяет нас всех. Такой сплоченности я больше нигде не встречала. Мы словно одна большая семья. Люди не бросают свои дома, как в других местах. Здесь живут поколение за поколением, и взаимопомощь и поддержка помогают обществу жить в дружбе. Когда умерла моя мать, обо мне стал заботиться Стюарт. Как и Лео, да и все здесь. — Она бросила взгляд на Джейка. — Это любовь старых друзей. Единственная любовь, в которую я верю.
Его рука обвила ее плечи, твердая, надежная рука. На этот раз Эмбер поостереглась сбросить его руку.
— В мире есть много других прекрасных мест, — заметил он небрежным тоном. — Более девственных, более приятных, более удаленных…
— Но не для меня! — страстно заявила Эмбер. — Где еще найдешь такое прекрасное озеро, — показала она рукой, — поверхность которого так похожа на черное стекло? Или где еще я смогу лежать в вереске, наслаждаясь абсолютной тишиной, и смотреть, как солнце отражается в воде?
Он остановился, и она тоже, ее свадебное платье поблескивало в лунном свете, а на бледном лице взволнованно горели темные глаза. Он медленно обнял ее с такой нежностью, что ей показалось, будто она погружается в черную, шелковистую воду озера. Ей стало страшно, захотелось бежать, но ноги ее не слушались.
— Это было очень мужественно с твоей стороны, — сказал он задумчиво, — отбросить свои чувства и снова покинуть дом после смерти матери. Но я все же думаю, что было неразумно сразу же бежать в Африку. Почему ты не дала себе времени погрустить?
16 
