Последние отзывы

  31  

В молчании они ехали в направлении виллы д'Азар. И лишь позже княгиня уже более спокойным голосом сказала:

— Смешанные браки никогда не приносят счастья. — Она взглянула на Анцеллу и добавила: — Как ты думаешь, эта английская маркиза хочет выйти замуж за моего сына?

Анцелла раздумывала недолго.

— Ваше сиятельство забывает, что я приехала лишь вчера.

— Да-да, конечно. Но если Владимир все-таки женится и если это произойдет до того, как я умру, — то лишь на россиянке!

Анцелла ничего не ответила, но сейчас, поднимаясь по лестнице, подумала: то, что доктор Гровз рассказал о княгине, объясняет ее вчерашний взрыв недоброжелательности по отношению к женщинам.

Ей было очень неприятно, что княгиня, стараясь казаться красивой и привлекательной, по существу разрушала все то, что она сама старалась сохранить. Она теперь понимала, почему княгиня румянила лицо и красила губы помадой, что в Англии считалось крайне предосудительным. Лишь один тип женщин, о которых не принято даже упоминать, употреблял всякого рода косметику. По крайней мере, тетки Анцеллы всегда ей это говорили, но сейчас она не могла удержаться от подозрений, что и у маркизы цвет лица вовсе не был таким ослепительно белым, как это казалось вечером, а необычный оттенок на устах не являлся исключительно даром природы. Хотя, надо сказать, она применяла косметику чрезвычайно искусно. Минувшей ночью Анцелла видела в казино женщин, которые и не скрывали, что сильно накрашены, хотя не было никакого сомнения в том, что именно благодаря этому они и выглядели более или менее притягательно.

Княгиня была занята тем, что разрабатывала новую систему игры.

Ее кровать была завалена листами бумаги с подсчетами, схемами и множеством книг, которые, как узнала Анцелла, можно приобрести в Монте-Карло. В них описываются различнейшие «надежные» системы, которых насчитывалось несколько десятков — игра туринская, игра самурская, треугольник Паскаля, доминирующие числа, дифференциальное исчисление, астрология. Книги стоили от половины шиллинга до двадцати четырех фунтов, но Анцелла была уверена: если бы какой-нибудь из этих методов на самом деле приносил счастье, то лицо, которое его открыло, вовсе не захотело бы поделиться им со всеми.

Однако в казино она заприметила много женщин с одной из таких книжек.

— Я начинаю подумывать, что мне повезло бы куда больше, если бы я сыграла в баккара, — сказала княгиня.

— Интересно, выиграл ли вчера ночью его сиятельство? — не заметила, как проговорилась Анцелла.

— Он играл в баккара? — насторожилась княгиня.

— Когда я передавала ему ваше сообщение, мне показалось, что такое желание у него было.

— А кто с ним был? — поинтересовалась княгиня.

Анцелла слишком поздно сориентировалась, что лучше всего было бы вообще об этом не упоминать, но сейчас ей не оставалось ничего другого, как сказать правду:

— Маркиза.

— Ну конечно! — резко выкрикнула княгиня. — Я абсолютно уверена, что эта женщина не должна здесь задерживаться, а Борис сказал мне, что…

Она умолкла, как бы поняв, что может выдать тайну, и, взяв с кровати листок бумаги, принялась его анализировать.

Но вскоре настало время ленча. Княгиня, уже переодевшаяся, вместе с идущей следом Анцеллой вошла в салон, в котором уже собрались гости.

Всего там было двенадцать человек, в числе которых и две благовоспитанные пары с соседних вилл. Анцеллу представили гостям, однако никто из них не пытался завязать с нею разговор, поэтому она оказалась предоставленной самой себе.

За ленчем разговор шел на общие темы, благодаря чему ей не пришлось общаться с джентльменами, сидевшими рядом.

Князь Владимир сидел за столом напротив матери.

Анцелла заметила, что княгиня наблюдает за сыном, вслушиваясь в каждое слово, обращенное к маркизе, которая сидела справа от него и выглядела необычайно привлекательно.

Когда ленч подходил к концу, княгиня спросила:

— Что ты делаешь сегодня после обеда, Владимир?

— Еду в Монте-Карло, мама.

Голос, обращенный к матери, был полон любви и теплоты. И Анцелла, которая не в силах была отвести от него взгляд, утвердилась во мнении: вне всяких сомнений, он — самый восхитительный мужчина, какого она когда-либо видела. И не только потому, что он был очень красив, но также и потому, что его лицо оживлялось, когда он говорил, а на устах играла улыбка, устоять перед которой было просто невозможно.

  31