очень нудно 
37 
По мере того как дворецкий объявлял фамилии прибывающих гостей и огромная зала, занимающая половину первого этажа герцогского особняка, заполнялась элегантной публикой, волнение Юделы нарастало. Она со страхом ожидала появления среди гостей лорда Джулиуса. Герцог никак не убедил ее, что этот негодяй ей не угрожает.
Одно лишь спасало ее от полной растерянности. А именно то, что герцог стоял рядом с ней и его мощное, сильное тело почти касалось хрупкого плеча Юделы. Она верила, что он способен защитить ее от любой опасности.
Юдела отвлеклась на мгновение от разглядывания прибывающих гостей и углубилась в собственные мысли.
«Как странно, что прошло совсем немного времени, и я из скромно одетой бедной девочки, несущей цветы на могилу своих родителей и не имеющей никаких надежд на благополучную жизнь — вот этим и хотел воспользоваться корыстный лорд Джулиус, — теперь превратилась в хозяйку великосветского приема».
Взгляд ее невольно обратился к огромному зеркалу, отражавшему саму Юделу и все это празднество.
«Вряд ли лорд Джулиус узнает меня», — успокоила себя Юдела.
Да и ее покойные родители с трудом могли бы узнать свою скромную дочку в этой блестящей красавице.
Еще перед тем как вдовствующая герцогиня начала заказывать портным наряды для нее, Юдела робко возразила:
— Мне кажется, мадам, что мои цвета это в основном черный и серый. Они идут мне больше, чем яркие. К тому же я ношу траур.
Но, сказав это, она тут же испугалась. Разумеется, герцог, увидев ее одетой как серая мышка, тут же откажется от идеи фиктивного обручения и выставит ее на улицу, дав ей пару фунтов на ближайшие расходы. Эту страшную мысль подтвердило и нахмуренное лицо вдовствующей герцогини, когда старая леди услышала заявление Юделы.
— Нет-нет, — поспешила отказаться от своей крамольной идеи достаточно разумная девушка. — Я думаю, что папа не осудит меня на том свете, если я надену что-нибудь яркое.
— Да? — Герцогиня подняла вверх брови, изображая вежливое удивление. — Ведь твой папаша был викарий?
— Да, конечно. Но он был не обычный священник, и вы знаете, мадам, он говорил, что христиане должны больше заботиться о живых, чем о тех, кто уже ушли в мир иной. О них позаботится наш господь.
— Весьма умное высказывание, — заметила герцогиня. — Я тоже разделяю подобное мнение. На мой взгляд, длительное ношение траура бессмысленно и только омрачает жизнь.
На ее губах появилась ироническая улыбка. Причиной этому было то, что она вспомнила, как однажды выразился ее любимый внук: «Вдовы, потерявшие своих мужей на полях сражений, могут одеваться во все черное, но не становятся от этого менее соблазнительными для тех, кто уцелел».
Герцогиня, желая просветить девушку, процитировала эти понравившиеся ей слова герцога вслух. Юдела, конечно, не знала, что герцогиня подразумевала под этим возмутительное поведение леди Марлен по отношению к своему пострадавшему на войне супругу, который умер вследствие полученных им тяжких ранений.
Пожилая леди очень боялась, что красота леди Марлен сведет с ума ее внука и он решится на безумный, с ее точки зрения, поступок, а именно — женится на этой аморальной особе.
Никакими словами она не могла выразить чувство облегчения, которое испытала в тот момент, когда внук представил ей свою невесту, приехавшую из провинции. Как очаровательна и невинна была эта девочка!
В глубине души, однако, она сомневалась, сможет ли Юдела сделать герцога счастливым, а главное — положить конец его бесчисленным любовным приключениям.
Герцог был бы очень удивлен и, разумеется, расстроен, если бы знал, что большинство его родственников, включая и бабушку, полностью посвящены во все его галантные интриги, стоит лишь ему положить глаз на какую-нибудь светскую даму.
Он даже не представлял себе, например, что его бабушке несколько часов тому назад было доложено горничной, которой в свою очередь сообщил новость дворецкий, а дворецкому — кучер, что его светлости доставлено письмо от миссис Элси Шаннон.
Оно лежало на том самом месте рабочего стола герцога, где мистером Хемфри — секретарем его светлости — обычно складывались послания, о которых никто не должен был знать, кроме самого герцога. В этих вопросах мистер Хемфри разбирался до тонкостей, однако никакие меры предосторожности, предпринимаемые им, не могли остановить слухи, расползающиеся по дому.
37 
