70 
— Почему вы плачете?
Она сочла этот вопрос весьма бестактным и поэтому не стала отвечать на него. Вместо этого Юдела тихо сказала:
— Если б вы соблаговолили устроить так, чтобы я могла уехать пораньше утром, прежде чем ваша бабушка проснется.
— Я собирался рано утром отправиться на верховую прогулку. Поэтому, вероятно, нам следует попрощаться сейчас.
Она почувствовала, что дыхание вот-вот покинет ее, и произнесла шепотом, который он вряд ли мог разобрать:
— Прежде чем… могу я попросить вас… кое о чем? Казалось, герцог был удивлен ее вопросом. Пожав плечами, он произнес:
— Конечно. Что вы желаете?
Собственный голос показался Юделе чужим:
— Не поцелуете ли вы меня один раз. Чтобы это осталось мне на память…
Она произнесла это вслух! Казалось, она совершила невозможное, но ей хватило сил попросить его о поцелуе!
Ей хотелось бы увидеть выражение его лица, но этого Юдела уже не смогла сделать. Хотя она подняла голову, глаза ее закрылись от смущения за собственную дерзость.
В какой-то ужасный момент она подумала, что он или расхохочется, или откажет ей в просьбе. Но тут она почувствовала, что его руки обвились вокруг ее талии, а губы коснулись ее губ.
Если их поцелуй в лесу был вызван радостью от чудесного спасения и сочувствием герцога к ее женской слабости, то сейчас в нем была горечь неминуемого расставания.
И все же он был восхитителен, как и золотой закат за окном, и голубизна небес, и серебристая гладь озера в дворцовом парке.
Если б можно было остановить время и забыть о том, что подобное мгновение больше никогда не повторится!
Но поцелуй не мог длиться вечно. Их губы расстались, и герцог, глядя ей прямо в глаза, спросил:
— Вы довольны? По-моему, я выполнил вашу просьбу. Что вы еще хотите?
» Я хотела бы умереть!«— Разумеется, она не произнесла эти слова вслух.
Резко отвернувшись, Юдела освободилась из его объятий и пошла к двери. Теперь самым большим желанием ее было поскорее исчезнуть, любым способом скрыться из этого дома.
Он любезно выполнил ее просьбу, а она же должна выполнить условия договора.
Путь до двери показался Юделе необычайно долгим. Каждый шаг давался ей с трудом, — и все же она уже была почти у выхода и взялась за бронзовую ручку, когда услышала, что герцог окликнул ее:
— Вы кое-что забыли, Юдела.
Она замерла на месте, не решаясь оглянуться, но он настойчиво повторил:
— Вы кое-что забыли. Вернитесь, пожалуйста, я хочу вручить вам это из рук в руки.
Склонив голову, как покорная рабыня, Юдела отправилась в нелегкий обратный путь. Может быть, ей бы и не хватило сил, чтобы пересечь все пространство, отделяющее ее от камина, где стоял герцог, но он, к счастью, сам двинулся ей навстречу.
Почти ослепшая от непролившихся слез, Юдела внезапно наткнулась на его протянутую руку. Что-то белело в его пальцах. Это был конверт.
— Вот это я приготовил для вас.
Ей ничего не оставалось делать, как забрать у него этот дар. Она была уверена, что это — чек на тысячу фунтов.
Юдела держала этот конверт за уголок, понимая, что ведет себя невежливо и должна хотя бы произнести слова-благодарности, но уста ее словно онемели.
— Я хотел бы, чтобы вы заглянули внутрь. Неужели ей так необходимо именно сейчас проверять правильность суммы, начертанной на банковском чеке? Разумеется, там не должно быть никакой ошибки.
— Не думаю, что это нужно, — пробормотала она.
— Вскройте конверт, Юдела!
Ей ничего не оставалось делать, как выполнить его приказание, иначе она бы выглядела в глазах герцога глупой девчонкой, готовой вот-вот упасть в обморок к его ногам.
С ужасом Юдела обнаружила, что куда-то дела свой платочек по пути к двери и обратно. Поэтому утереть слезы ей пришлось тыльной стороной ладони.
Когда она вновь обрела способность видеть, то решилась вскрыть конверт.
Разглядывать бумагу, вложенную в него, ей совсем не хотелось. Что там могло быть для нее неожиданного? Может быть, лишь сумма, проставленная герцогом, была больше или меньше, чем они договаривались. Но ей было уже хорошо известно, что спорить с ним на эту тему бесполезно. Все ее возражения он сочтет оскорбительными для себя.
Герцог стоял рядом с ней, не отрывая от нее взгляда, и она, словно загипнотизированная, вытянула из конверта лист плотной бумаги, на которой не было ни водяных знаков, ни гербовых печатей, а на чистом листе Юдела разглядела всего лишь три слова.
70 
