4 
Однако леди Шарлотта сама приняла решение. Когда она скользнула в постель рядом с ним, не было уже речи о том, желает он или нет, чтобы что-то произошло.
Прошло немало времени, прежде чем леди Шарлотта прошептала, уткнувшись ему в плечо:
– Я люблю вас, Виктор. Никакой другой мужчина не может быть столь же волнующим и великолепным.
Что-то в этом роде герцог уже слышал от других женщин, и потому его не очень удивила реакция леди Шарлотты. Конечно, все было невероятно страстно. Он не без цинизма подумал, что, как правило, именно те женщины, которые выглядят типичными бело-розовыми англичанками, становятся яростными тигрицами, как только оказываются в постели.
– Вы сделали меня очень счастливым, Шарлотта, – сказал он нежно.
Она подняла голову с его плеча и посмотрела на него, произнеся мягко и тихо:
– Я и хотела этого. Вы же знаете, Виктор, что я вас люблю.
Не ответив, он поцеловал ее, что было гораздо легче, чем подыскивать необходимые слова.
Только после ее ухода он осознал, что уже ступил на тот путь, которого более всего желал бы избежать.
Леди Шарлотта совершенно ясно дала понять, к чему она стремится. Это было столь очевидно, что все его «я» протестовало против давления, принуждавшего принять решение прежде, чем он сам был к этому готов.
Может быть, он действительно слишком долго медлил, и старая леди Дауэйджер была права, сравнивая его с черепахой. Но, в конце концов, брак – это нечто, что заключается на всю жизнь. Он совершенно не собирался оказаться в положении многих знакомых ему мужчин. Было невозможно состоять членом Марлборо-Хаус и не знать, что собиравшиеся по вечерам в карточном клубе мужья предоставляли на это время свободу действий любовникам своих жен.
Герцог рассчитывал на верность своей будущей супруги, хотя в светском обществе и сочли бы это маловероятным. Он не мог представить себе ничего более унизительного, чем сознание того, что вместо него другой мужчина пользуется расположением его жены, наслаждаясь милостями, по праву принадлежащими только ему одному.
По тому, как Шарлотта вошла в его комнату, по тому, с какой готовностью отозвалось на ласки ее тело, он догадался, что не впервые в жизни она поступает подобным образом. Зная, что она вдова, он не мог ее осуждать, но будь она его женой – все выглядело бы совершенно иначе.
Поэтому со всей твердостью и определенностью он понял, что никогда не женится на леди Шарлотте, и что никто и ничто не заставит его изменить принятого решения.
Пока они гостили у маркиза, она приходила к нему каждую ночь. Перед возвращением в Лондон она томно спросила:
– Когда мы увидимся?
Было ясно, какого ответа она ожидает. А когда она, легко прижавшись к нему, поцеловала его в щеку, герцог почувствовал, что его словно гипнотизируют, заставляя сказать те слова, которые она хотела бы услышать.
Поэтому, вернувшись в Лондон, он испытал чувство облегчения, увидев ожидавшее его письмо лорда Керзона.
Приняв решение немедленно, он телеграфировал вице-королю о своем согласии и через три дня уехал, к большому изумлению всей прислуги.
Герцог ни с кем не попрощался и даже самым близким друзьям не сообщил, куда направляется. Он просто сказал секретарю, чтобы тот как можно дольше не говорил никому, где он находится. Он хотел быть совершенно уверенным в том, что никто не последует за ним в это путешествие. В противном случае его могли перехватить по дороге и встретиться с ним на том же океанском пароходе, на который он заказал билет, в Марселе или Неаполе.
– Я попросту спасаюсь бегством, – признался себе герцог с горькой усмешкой на губах.
Записки, надушенные духами леди Шарлотты, приходили каждый день. Кроме того, он получил приглашение от герцога Кембрийского поохотиться вместе. Он получил также приглашение и от герцогини поужинать у нее в конце недели. Герцог не без удовольствия подумал, что к этому времени он уже будет в открытом море.
Его исключительная организованность позволила ему быстро собраться и уехать без всяких затруднений. Все необходимое было приготовлено и упаковано, и камердинер с нетерпением ждал отъезда.
Только когда, направляясь в Красное море, корабль миновал Суэцкий канал, герцог почувствовал, что он по-настоящему свободен.
Ему приходило в голову, что Шарлотта будет ожидать его возвращения, но он решил отложить решение этой проблемы.
Из того, что Джордж Керзон сообщил ему в письме, он знал, что получит больше удовольствия от Индии, чем когда-либо в прошлом.
4 
