42 
— Мне хочется уйти, — выдохнула она, опасаясь, что сейчас потеряет власть над собой.
— Конечно.
Повинуясь его кивку, подошел мэтр, и спустя мгновение Лоркан помогал дрожащей Кетлин встать на ноги. Он накинул ей пальто на плечи и заботливо отвел к машине, поддерживая ее.
Она совершенно не помнила, как они доехали до дома.
— У меня все в порядке! — огрызнулась она и оттолкнула его, когда он подошел, чтобы проводить ее ко входу. Она прижала руку к пылающему лбу. — Иди к Бриджет. Скажи, что у меня голова болит, — распорядилась она и пошла в гостиную — прикорнуть подальше от подружкиных глаз.
Услышав шаги, она поняла, что Лоркан провожает Бриджет домой, и поплелась к себе в комнату. Конор мирно посапывал.
Упав на колени перед детской кроваткой, она просунула руку сквозь прутья и погладила малыша по густым темным волосам. Больше не будет брака без любви. Ее сын не должен расти в такой обстановке.
Когда она скажет Лоркану, что речи нет о браке, он оскорбится и попросит ее уйти. Опять все возвращается к исходной позиции.
Послышался легкий стук в приоткрытую дверь. Она устало поднялась, стараясь не смотреть Лоркану в глаза.
— Наверное, нам стоит поговорить.
Он открыл дверь и пропустил ее.
— Твое предложение неприемлемо. Я не могу думать о браке без любви, — без обиняков сказала она, когда они вышли в гостиную.
У него исказилось лицо, губы плотно сжались.
— С Гарри ты могла!
— Да, и если бы не Конор, я сожалела бы о своем поступке.
— Мне казалось, что ты ко мне неравнодушна, — невыразительным голосом произнес он.
— Я не хочу быть предметом торга! — крикнула она, теряя осторожность. — Тебе, наверно, кажется, что я должна быть благодарна! Дочке прислуги предлагают положение жены! Как ты смеешь со мной так обращаться?
— Положение жены лучше, чем любовницы! — рявкнул он.
— Не лучше, если жизнь превращается в ложь! — парировала она с горящими глазами.
— Ложь? Ты говорила, что без ума от меня…
— И ты мне говорил то же самое!
— Знаю. И снова повторю это! Я хочу тебя.
— Тем хуже!
— Мы оба нужны друг другу, — прорычал он.
— Почем тебе знать? — с вызовом кинула Кетлин.
— Ты хочешь меня, — стоял он на своем. — Что, если я сниму галстук?..
— Не надо! — шепнула она.
Он медленно развязывал галстук, удерживая ее взгляд, а у нее сбивался пульс.
— Почему? Тебя это не должно волновать. Ты же ничего ко мне не испытываешь, верно? Я мог бы даже снять пиджак… расстегнуть рубашку…
Ей пришлось резко сглотнуть, чтобы заговорить снова. Это ее выдало, и в его глазах появился голодный блеск.
— Не… надо! — бормотала она, подавляя ужасное желание отдаться. Воспоминания о его ласках и о чудесных ощущениях неумолимо наполняли ее тело. — Я не пойду за тебя замуж, — процедила она.
— Тогда будем сожительствовать в грехе.
— Нет!
— Ты знаешь альтернативу: твой ребенок останется без законного наследства.
Она ударила кулаком по каминной полке.
— Все эти годы ты обходился без Балликистина! Почему же сейчас не можешь уйти и отстать от нас?
— Из-за того, что было вчера, — просто ответил он.
— Из-за секса, — уныло пробормотала она.
Наступила недолгая пауза.
— Это самая весомая в мире причина.
Неправда, думала она, любовь еще весомей, но, не сказав больше ни слова, спотыкаясь и ничего не видя, побрела к себе в комнату…
Прошла почти неделя. Ситуация продолжала оставаться напряженной.
Бригада отделочников работала над фасадом дома. Рабочие сновали по крыше и подправляли дымоходные трубы, прикрепляли сточные желоба, а Кетлин обеспечивала беспрерывное снабжение их чаем. Кроме того, приходилось кормить монтеров и слесарей, работавших внутри. Это были приятные хлопоты, хотя Кетлин знала, что работает на осуществление планов Лоркана. Он не собирался освобождать особняк, значит, скоро ей самой придется собрать пожитки и уйти.
Кетлин каждый день снова и снова обдумывала положение вещей, пыталась найти выход.
Она все больше мрачнела. Лоркан давил на нее, уговаривал, рисовал в розовом свете их совместную жизнь.
Как-то за ужином, в конце изматывающей недели, она внимательно присмотрелась к нему. На время забыв о своем конфликте, они разделили радость купания Кона, а затем вместе укладывали его в кроватку.
42 
