14 
— У вас есть хоть одна нелинялая часть туалета? — насмешливо спросил Данте.
Обидевшись — и разозлившись на себя за это, потому что обычно ей было плевать, как она выглядит, — Алиса отрезала:
— Вы разве не знаете, что потрепанные вещи сейчас — самый писк? Откройте журналы — там все только их и носят.
Гордость заставила ее распрямить спину.
— В среде африканских беженцев мало кто заботится о моде, синьор Д'Акьюани. А мы с вами навряд ли будем вращаться в одних кругах, так что мой внешний вид не оскорбит ваш изысканный вкус. Но, думаю, вы явились не затем, чтобы обсуждать отсутствие у меня стиля.
Он прищурился.
— Так вы работали в Африке?
— Да. Год.
Он прошелся по комнате, а затем, к ее удивлению, снял пиджак и уселся на кушетку.
— Знаете, Алиса, наличие и отсутствие у вас стиля станут одной из тем нашего разговора. А пока… что надо сделать в этом доме, чтобы тебе предложили чашку кофе?
Сжимая в ладонях чашку с дымящимся кофе, Алиса осторожно поглядывала на Данте, втайне надеясь, что он сидит на той части кушетки, где выпирает лопнувшая пружина. К сожалению, догадаться по внешнему виду не представлялось возможным.
— Я здесь, чтобы сделать вам предложение.
Кровь отлила от ее лица. Затем Алиса помотала головой, осознав, что поняла значение его слов превратно. Он тоже это заметил, уголок его рта иронически скривился.
— Предложение не того сорта. Такого не ждите. Только не от меня.
Она сердито поставила чашку на столик.
— Давайте выкладывайте, что у вас. Некогда мне рассиживаться. — Скрестив руки на груди, она злобно уставилась ему в лицо. Данте, развалившись на кушетке, положил ногу на ногу. Казалось, даже подметка его безукоризненного ботинка над ней насмехается. Ей, кстати, известны культуры, в которых считается оскорблением демонстрировать собеседнику свои подошвы.
— Я хочу предложить вам заключить взаимовыгодный договор.
Алиса едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Этому ли человеку заботиться о выгоде других?
— Я слушаю.
— На следующие три недели у меня запланированы важные переговоры по слиянию нескольких фирм. Первую неделю они будут проходить на моей вилле на озере Комо.
Алиса тупо смотрела на него, не понимая, какое это имеет отношение к ней.
— Вместе с коллегой из Ирландии мы объединяемся с одним из американских строительных гигантов. Я самый крупный инвестор, поэтому после слияния, естественно, превращаюсь в генерального директора крупнейшего мирового конгломерата.
Алиса вспомнила отрывочные замечания Мелани.
— Я думала, вы и так уже владеете крупнейшей мировой компанией… — заметила она едко, не скрывая своего мнения о его очевидном желании захапать весь мир.
Он словно не заметил ехидства.
— Так и есть, но нет предела совершенству.
— Вы хотите сказать — жадности, — пробормотала Алиса и осеклась. Какое ей, в сущности, дело?
Он снова проигнорировал ее колкость.
— Строительную компанию в Америке возглавляет человек по фамилии Бушенон. Потребовалось много усилий, чтобы убедить его совершить сделку. Годы переговоров вели нас к желательному результату, и вот мы почти у цели. В следующие три недели договор должен быть подписан. Данте лучился самодовольством.
— И?.. Полагаю, это не все?
Данте уставился на нее, ловя каждое мимолетное выражение быстро меняющегося лица. В паху у него шевельнулось. Можно поклясться, что не все…
Справившись с собой, он спрятал вожделение за показным спокойствием.
— Бушенон уступает неохотно. Тем не менее он единственный, кто нам нужен. Он контролирует всего лишь одну из крупнейших компаний США, но у него есть многочисленные связи в Европе, что не менее важно для нас. Но он осторожен. Он собирается баллотироваться в американский сенат, поэтому и хочет развязать себе руки, освободившись от руководства компанией. При этом понятно его желание сохранить безупречную репутацию.
Алиса чувствовала, что утрачивает нить разговора.
— Да, но как это относится ко мне?
Ничего не ответив, Данте полез в карман и достал оттуда свернутую газету. Алиса узнала знакомое название. Сердце ее упало. Подавшись вперед, Данте положил газету перед ней. Чтобы разглядеть фотографию и прочесть заголовок, потребовалась секунда.
«Кто она, таинственная незнакомка, озарившая ад Данте?»
14 
