177 
На следующий день проехал брошенный поселок Трес-Эрманас, {113} дальше пыльная дорога свернула к западу, а вечером, остановив коня на перекрестке у магазина в Ачите и глянув на юго-запад, увидел отблески заходящего солнца на вершинах Анимас-Пикс, но уже знал, что туда он больше не ходок. Двинулся поперек Анимас-Вэлли, медленно таща за собой волокушу; через долину шел целый день. Утром въехал в Анимас, а день оказался Пепельной средой, {114} и первыми, кого он увидел, были мексиканцы с пепельными крестами на лбу — пятеро ребятишек и женщина; они шли гуськом по пыльной обочине от города прочь. Он поздоровался с ними, но они лишь перекрестились при виде тела на волокуше и молча прошли. В скобяной лавке он купил лопату и повернул от города на юг, пока не доехал до небольшого кладбища, где стреножил коня, оставив его пастись у ворот в ожидании, пока хозяин выроет могилу.
Когда яма в сухой земле, наполовину состоящей из селитры, была уже по пояс, приехал шериф, вылез из машины и вошел в ворота.
— Я так и подумал, что это ты, — сказал он.
Перестав копать, Билли оперся на лопату и прищурился. Изношенную до дыр рубашку, которую было снял и бросил наземь, он теперь поднял, вытер ею пот со лба и молча стоял и ждал.
— Это, как я понимаю, твой брат там лежит, — сказал шериф.
— Да, сэр.
Шериф покачал головой. Обвел глазами окрестности. Как будто видел в окружающем пейзаже что-то такое, что запрещало просто так в здешней земле копаться. Опустил взгляд на Билли:
— Особо-то ведь… что тут скажешь, правда?
— Да, сэр. Сказать особо нечего.
— Что ж… Но когда просто так туда-сюда ездят и кого хотят хоронят — это непорядок. Давай-ка я схожу к судье да погляжу, удастся ли мне его уговорить, чтобы он выдал свидетельство о смерти. А вообще-то, я даже не знаю, на чьей земле ты сейчас тут копаешься.
— Да, сэр.
— Давай завтра приедешь ко мне в Лордсбург.
— Хорошо.
Шериф надвинул шляпу на глаза, еще раз покачал головой, повернулся и пошел в ворота к своей машине.
Потом опять день за днем в пути — сперва на север в Силвер-Сити, потом на запад в Дункан (Аризона) и снова на север через горы в Гленвуд, из Гленвуда в Резерв. {115} Поработал в Карризосо, {116} потом устроился в «Джи-Эс-Нью-Мексико-Силвер», но в июле, сам не понимая почему, вдруг взял расчет и опять отправился на юг в Силвер-Сити, а оттуда старой дорогой к востоку мимо шахт в Санта-Рите и дальше через Сан-Лоренсо и Черные горы. С гор, обступающих с севера, налетел ветер, прерия впереди потемнела, по небу одно за другим побежали облака. Конь шел медленно, волоча ноги и низко опустив голову, всадник же сидел очень прямо в шляпе, надвинутой на глаза. Вокруг повсюду только реденький, заранее сухой бессмертник и креозотовые кусты на усеянной камнями равнине. Никаких тебе изгородей, но уж и никакой тебе кормовой травы. Через несколько миль выехал на шоссе с гудроновым покрытием, остановился. Мимо протарахтел грузовик и исчез вдали. В восьмидесяти милях до самых облаков высились, держа удар косого вечернего солнца, голые вертикальные складки Органного хребта. Пока смотрел, они сникли в тени. Ветер, налетевший из пустыни, нес с собой плевочки дождя. Отвернувшись от него, Билли посмотрел вдоль шоссе назад, туда, где, проезжая, заметил какие-то строения. Выброшенные покрышки от трансконтинентальных грузовиков сморщенными завитками лежали на обочине, подобно сброшенным и почерневшим от солнца змеиным шкурам, словно вдоль всего шоссе шла линька древних сухопутных ящеров. С севера опять налетел ветер, принес с собой косой дождь, схватками и полосами побежавший наискось через шоссе.
Строения оказались тремя саманными развалюхами, стоявшими чуть в стороне от дороги. В былые времена они представляли собой почтовую станцию, но теперь стояли без крыш и по большей части даже без стропил. Перед одной еще высилась старая, ржавая, когда-то оранжевая, бензоколонка с разбитым стеклом счетчика наверху. Он ввел коня в большее из этих строений, расседлал его и поставил седло на пол. В одном углу кучей лежало сено, и он попинал его сапогом, чтобы размять, а может, просто хотел удостовериться, что оно не скрывает под собой чего-нибудь неожиданного. Сухое и пыльное, в одном месте оно было примято, как будто на нем кто-то спал. Билли вышел, обошел здание сзади и вернулся со старым колесным колпаком, налил туда воды из парусинового ведра и поднял к морде коня. Сквозь пустой ломаный переплет оконной рамы виднелась дорога, под дождем она отсвечивала черным блеском.
177 
