37 
Губы, накрашенные яркой красной помадой, расплылись в широкой улыбке.
— Так, значит, ты и есть последняя девочка Ромэна?
Сорка покраснела от такой откровенной грубости. Было очевидно, что женщина появилась не к добру.
— Не понимаю, каким образом это вас касается.
Незнакомка оглядела Сорку.
— Дело в том, что, если бы не я, тебя бы здесь сегодня рядом с ним не было.
Сорка отодвинулась. Меньше всего ей хотелось беседовать с бывшей любовницей Ромэна. Но женщина встала у нее на пути, не пропуская.
— Прошу меня извинить, но мне надо идти.
— Тебе разве не интересно, кто я? — удивилась блондинка.
— Нет. — Сорка искала Ромэна глазами. Она с легкостью выделила его из толпы. Он стоял рядом с невысоким мужчиной. Они были чем-то похожи. Должно быть, это и был брат Ромэна. Женщина тем временем приблизилась, и Сорка почувствовала ее дыхание.
— Тот мужчина, с которым говорит Ромэн, — это его брат. И мой муж.
Сорка посмотрела на блондинку. Ее муж выглядел намного хуже Ромэна. Он был дряблым, а на голове угадывалась плешь.
— Не такой красавчик, как Ромэн, правда?
Сорка снова покраснела и попыталась уйти, но женщина ее удержала.
— Ирония, видишь ли, в том, что я предпочла Марка Роману. В то время Марк был симпатичней и перспективней. Я уверена, тебе известно, что у них разные отцы, поэтому я герцогиня де Курси. Ромэн не мог предложить мне такой титул, а я проявила жадность...
Сорка замолчала. Блондинка сверлила ее взглядом, полным ненависти. Злости. И Сорка вдруг поняла, кто стоит перед ней.
— Вы были невестой Ромэна, так?
Женщина рассмеялась.
— Он рассказывал обо мне? Как мило! А он говорил, что я разбила ему сердце? А как он побелел, когда вошел и увидел меня под его братом? Как он пил потом целую неделю?
У Сорки начинала кружиться голова, но блондинку было не остановить.
— Да, я испортила ему жизнь. Вряд ли у нас с ним теперь что-нибудь получится, но, уверена, ни одна женщина в мире не сможет меня заменить. Именно поэтому он и бросает женщин одну за другой...
— Мартина, твой муж ищет тебя. Думаю, вам пора уходить.
Ромэн возник словно из ниоткуда и быстро увел Мартину к брату. Кто-то проводил их к выходу.
На трясущихся ногах Сорка пошла за сумочкой и шалью. Но вскоре ее остановили сильные мужские руки. Девушка развернулась, в ее глазах стояли слезы.
— Ты сказал, что она умерла.
— Я сказал, что она умерла для меня. И я понятия не имел, что они приедут сюда. Это идея брата.
— Какая ужасная женщина, Ромэн! Неужели ты...
— Поверь, — перебил ее мужчина, — я задаю себе тот же вопрос всякий раз, когда вижу ее.
Сорка похолодела.
— По ее словам, ты всю жизнь, Ромэн, в отместку ей соблазнял красивых женщин... И пытался отыскать ей замену.
— Не сходи с ума.
Сорка покачала головой.
— Я не сумасшедшая. Эта женщина... сказала, что из-за того, что она отвергла тебя, ты не позволишь больше никому быть с тобой долго... и она права.
— Не пытайся обидеть меня, Сорка. Ты ошибаешься. Когда я смотрю на Мартину сейчас, она вызывает у меня лишь отвращение.
— Возможно, но то, как она поступила с тобой, до сих пор отражается на твоем поведении.
Слова Сорки повисли в воздухе. Ромэн не хотел отравлять себе вечер мыслями о Мартине. Он крепко обнял Сорку, и она сразу почувствовала, как сильно он ее хочет. По телу пробежала волна жара.
Еще одна ночь... это все, что у тебя осталось, а потом он уйдет. Но сегодня Ромэн твой! — сказала она себе. Ей так хотелось провести с Ромэном хотя бы еще одну ночь.
Она заглянула ему в глаза:
— Давай уйдем отсюда.
На следующее утро Сорка очень рано встала с постели. Ромэн все еще спал на смятых после бурной ночи простынях.
Сердце девушки сжалось в груди, когда она смотрела на спящего Ромэна. С ее губ сорвался печальный стон. Мужчина пошевелился, и она затаила дыхание. А потом, убедившись, что он не проснулся, Сорка собрала свои вещи, вышла из номера и отправилась к себе.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Две недели спустя
— И я с большим удовольствием объявляю Дублинский реабилитационный центр для молодежи... — Сорка склонилась и разрезала голубую ленту, — открытым!
Вокруг звучали радостные возгласы и аплодисменты. Журналисты фотографировали, камеры снимали. И это был момент большого личного счастья, ведь Сорка все сделала сама, без чьей-либо помощи, на собственные деньги. Но почему-то глубоко в сердце прочно засела непреходящая боль.
37 
