очень нудно 
56 
Пых предусмотрел даже то, что резиновый канат не сможет поднять двойной груз обратно на крышу, и потому на третьем этаже взлетающих вверх братков должен был перехватить один из участников операции по спасению, оснащенный гигантским сачком. Прыгун и освобожденный Глюк попадали в сачок, мгновенно затаскивались внутрь и убегали по заранее запланированному безопасному маршруту через подвал, соединенный сквозным проходом с бомбоубежищем на соседней улице.
Братаны исповедовали принцип «Тяжело в учении – легко в бою» и потому отыскали на окраине города аналогичный пустующий дом, где и собрались на первую тренировку. Аркадия Клюгенштейна изображал мешок с песком, поставленный на жестяную крышу вросшей в землю пристройки. Для лучшей ориентации при первом прыжке Мизинчик даже нарисовал белой краской на ржавой крыше три круга с уменьшающимся диаметром.
Лысый переступил с ноги на ногу и приготовился.
Пых разложил на коробе вентиляции накрахмаленную салфетку, выставил бутылку шампанского и четыре фужера, чтобы отпраздновать удачный полет, ссыпал из кулечка мандарины и удовлетворенно икнул. Затем немного увеличил громкость магнитолы «Aiwa», стоящей на бетонном уступе и настроенной на любимую всеми братанами радиостанцию «Азия-минус».
«В окрестностях Санкт-Петербурга, – радостно сказал диктор, – группа энтузиастов-биологов из Национал-большевистской партии обнаружила два новых вида выхухолей. По праву первооткрывателей национал-большевики назвали их “нахухоли” и “похухоли”. Внешне зверьки абсолютно одинаковы, их можно отличить друг от друга лишь по отношению к жизни...»
Мизинчик проверил крепления троса и показал Лысому большой палец.
Ортопед выставил из окна третьего этажа сачок.
– Ну, с Богом! – сказал Мизинчик.
Пых встал рядом с испытателем. Лысый принял позу прыгуна в воду.
– После того, как захватишь мешок, расслабься, – в последний раз проинструктировал Пых. – Миша все сам сделает. Главное, блин, не трепыхайся, чтоб не изменить эту... как ее...
– Траекторию, – подсказал начитанный Мизинчик.
– Именно! – кивнул Пых. – Траекторию. Хвать мешок и обвис.
– Понял, – прогудел Лысый.
– Давай, брателло...
Лысый набрал в грудь воздух и присел.
– Карабины надежные? – озаботился Пых.
– Без базара. – Мизинчик поставил ногу на край крыши и посмотрел на собственноручно нарисованную мишень.
Лысый оттолкнулся обеими ногами и вылетел вперед метра на три.
– Алмазно [36]! – восхитился Мизинчик.
Лысый достиг точки изменения траектории горизонтального полета и пошел вниз по пологой дуге.
– Сколько ты троса отмерил? – вдруг спросил Пых.
Лысый пролетел мимо пятого этажа.
– Шестнадцать метров...
Лысый преодолел еще пару саженей.
– А растяжку троса учел? – ужаснулся Пых.
Лысый достиг уровня второго этажа.
– Нет, – побледнел Мизинчик.
Лысый вытянул вперед руки и прищурился, готовый схватить мешок.
– Ах, блин! – вскрикнул Пых.
Лысый удивился, что не чувствует торможение резиновой ленты, и пробил головой жестяную крышу пристройки, промахнувшись мимо мешка буквально на десять сантиметров...
Пых ударил ногой по рычагу лебедки, к которой был принайтован страховочный трос, шедший параллельно с витым канатом тарзанки.
* * *
Бывший редактор популярного еженедельника «Авто-экстрим», а ныне – бомж Андрей Пентюхов выбрал пустующую пристройку давно расселенного дома не случайно. Здесь было сухо, рядом проходила магистраль парового отопления, так что даже в самые лютые морозы бездомному было где отогреться. Пентюхов притащил в свое жилище несколько старых матрацев с помойки и чувствовал себя королем. Ему не надо было прятаться по чердакам, дрожать в ожидании милицейской облавы или вступать в перепалки с жильцами, норовившими выселить несчастных бомжей с насиженных мест.
Блаженное существование Пентюхова нарушали лишь опасения, что кто-нибудь из конкурентов вычислит-таки его убежище и в полуподвальное помещение набьется десяток-полтора опустившихся личностей с близлежащего вокзала, а вместе с ними исчезнет и какое-то подобие нормальной жизни.
Поэтому бездомный тщательно проверялся, когда возвращался домой, и всегда блокировал дверь изнутри, вгоняя в пазы железных створок короткий погнутый лом.
Но несчастье свалилось оттуда, откуда Пентюхов его меньше всего ожидал.
56 
