очень нудно 
25 
Милая, это не твоя проблема. Ты — по другую сторону баррикад.
Реджина еще со школы твердо знала, чего она хочет. Она составила план и четко следовала ему. Школа, университет, юридическая школа… Ей удалось получить работу в самой известной и престижной юридической компании Остина — «Мерит, Райли&Уитт». Год назад это казалось пределом мечтаний, а верхом карьерной лестницы — стать одним из партнеров фирмы где-нибудь годам к сорока.
Папка буквально жгла ей руки, и Реджина бросила ее на стол. Ни одна из ее амбиций не стоит того, чтобы подличать. Она просто не может поступить иначе!
Нико равнодушно прошел мимо газетного киоска — все издания пестрели фотографиями и комментариями его «бурного» романа с Виолой. Он видел лишь пустую скамейку под сенью лимонного дерева.
Рядом с ним с визгом затормозил красный «мазератти». Женщина за рулем безжалостно жала на клаксон, привлекая его внимание.
— Черт! Когда-нибудь ты доведешь меня до инфаркта своими выходками.
— Увы, ты будешь далеко не первым. Нико, мой дорогой. — Женщина пристально вглядывалась в его лицо.
Как всегда, бабушка говорила с ним по-французски. Это был ее любимый и наполовину родной язык — прабабушка Нико была француженкой.
— Grand-mure … — Нико тоже перешел на французский. Он с улыбкой посмотрел на розовые тени, которыми бабушка щедро себя украсила. — Ты не слишком стара для этого оттенка?
Она сморщилась.
— Стара! Ужасное слово. Наступит время, и ты поймешь это. Господи, всю жизнь меня все пытаются учить, как надо жить!
— Пытаются, но терпят фиаско.
— Слава богу! — Она звонко рассмеялась. — Я слушала их, когда была еще слишком молода, и это не принесло мне ничего хорошего. Похоже, у тебя мои гены и ты идешь по тому же пути.
А она до сих пор красива, не мог не отметить Нико.
— Садись, — велела она. — Я пыталась до тебя дозвониться, но челядь твоей матери неизменно отвечала, что тебя нет. Один раз Глориана удостоила меня личного ответа и тоже сказала, что ты отсутствуешь.
Его мать, ее дочь, не одобряла его отношений со скандальной бабушкой.
— Итак, моя прекрасная гардения завяла, а ты отказался от прекрасной американки, — заметила она. Ее взгляд был прикован к нему, а вовсе не к дороге. Нико промолчал — его-то взгляд как раз был прикован к надвигающейся на них громаде автобуса, занимавшего половину дороги.
К счастью, автобус остановился. Бабушка тоже отвернула в последнее мгновение, едва не врезавшись в скалу с другой стороны дороги.
— Я надеялась, что ты не позволишь ей уйти, — продолжила она как ни в чем не бывало.
— Бабуля, позволь, я поведу машину, — взмолился Нико.
Она упрямо сжала руль.
— Я сама поведу. Так вот насчет девушки…
Нико молча поклялся Богу, что больше никогда не сядет в эту смертоносную красную машину.
— Ты же знаешь о моих обязательствах перед семьей. Кроме того, мой образ жизни сделал бы ее несчастной…
— А ты думаешь, без тебя она счастливее?
— Счастливее, — уверенно ответил Нико. — Зачем ты продала ей картину, на которой я изображен мальчишкой? Ты же обещала ее мне. Ты ведь намеренно свела нас?
— Это был внутренний голос, который всегда подсказывает мне, что и как рисовать, кого любить… Я раба своего внутреннего голоса.
— И все-таки ты не должна была вмешиваться.
— Ты уверен, дорогой?
— Ты сделала нас обоих несчастными. Да и Виолу тоже.
— Мы сами творцы нашего счастья в этом мире. Выбор всегда за тобой.
— Нет. У меня есть обязательства…
— Они тебе нужны? Разве этого ты хочешь от жизни? Я видела, как ты страдал последние два года. Я просто хочу, чтобы ты снова был счастлив. Ты не должен покориться своей матери. Знаешь, она была очень трудным ребенком. И очень скучным. Всегда сидела молча в углу и наряжала своих кукол. А вспомни, каким ты был неугомонным в детстве? Ты — человек страстей, как и я. Это Виолу ты сделаешь несчастной.
— Ты не должна вмешиваться…
— Но я уже вмешалась! Что сделано, то сделано.
Оказывается, они сделали круг и снова были на пляже. Бабушка попрощалась и многократно расцеловала его. Нико выбрался из машины, пообещав себе немедленно выбросить из головы этот разговор. Через минуту он уже направил моторную лодку к «Симонетте». Взойдя на борт, он вспомнил их последнюю ночь с Карой. Неужели воспоминания о ней теперь будут всегда преследовать его?
25 
