очень нудно 
45 
– И что ты ему рассказала? – с напряжением спросила Ольга, предчувствуя, что Галка уж чего-нибудь, да нарассказывала. Хорошо хоть, что и Галка не все знает.
– А что я расскажу? Я и сама ничего такого не знаю… – Галка демонстративно пожала плечами и виновато отвела глаза. – Ну, сказала, что Гришка твой – козел, и зав отделением твой – козел, что ты из-за него с работы ушла.
– Уже много, – сердито сказала Ольга. – Ой, Галь, ну что у тебя за язык такой…
– Да ладно тебе… – Галка поерзала, повздыхала и заявила: – Все равно они оба уже уехали.
– Ладно, пора Чижика собирать. – Ольга отдала рисунок Галке и встала. – Зачем хоть на один день в город ездить? Не понимаю я этого…
– Да вроде к врачу… – Галка тоже поднялась и пошла за ней. – Игорь говорил, осмотр там какой-то, что ли. Медицинский.
Ну-ну. Галке, стало быть, Игорь Дмитриевич счел нужным про медосмотр сообщить. А ей, стало быть, знать не обязательно. Замуж за него…
Ольга быстренько умыла Чижика, одела «на парад», сама влезла в свою дорожную форму – просторные льняные штаны и еще более просторную белую мужскую рубаху, – уложила в сумку самое необходимое на два дня и повела Чижика вниз. А то уж их заждались, наверное.
Наверное, и правда заждались – навстречу им по лестнице торопливо поднимался Игорь Дмитриевич.
– Ключи забыл, – объяснил он, поравнявшись. – Идите, я сейчас.
– Ой, а я ниндзю забыла! – тут же радостно заявила Анна и потопала вслед за отцом.
Ольга вздохнула и тоже стала подниматься по лестнице, но Игорь Дмитриевич остановился, подхватил Чижика на руки и быстро сказал:
– Вы идите, мы тут сами справимся. Через две минуты выйдем.
Ольга вышла из дому, спустилась с крыльца, отдала сумку Саше-маленькому, который укладывал что-то в багажник, отмахнулась от Галки, которая уже сидела в машине и махала руками, подзывая ее, остановилась у крыльца и стала ждать Чижика. Дверь дома широко распахнулась, на веранду стремглав вылетела Анна, обеими руками прижимая к животу двух зеленых пластмассовых черепах, а в глубине дома послышался тревожный голос Игоря Дмитриевича:
– Осторожно, Анна…
А дальше все было как в горячечном кошмаре, когда кажется, что время остановилось, и все движение в мире остановилось, и вся жизнь остановилась, и только один этот кошмар живет и развивается по своим кошмарным законам, которых не понять, не изменить, не победить… Анна споткнулась на самом верху крыльца, оступилась и, роняя зеленых черепашек, беспомощно растопырив руки, с застывшей на лице растерянной полуулыбкой стала с разбегу падать лицом вниз, медленно, медленно, медленно вытягивая руки вперед и запрокидывая голову.
Сдавленно ахнула Галка, и Саша-маленький длинным вратарским прыжком метнулся от машины, но Ольга ничего этого не заметила, потому что у нее не хватило времени и сил, чтобы замечать что-то, кроме падения Анны. И еще у нее хватило времени и сил на то, чтобы как-то оказаться почти на середине крыльца, прямо перед распластанным в воздухе тельцем ребенка, и поймать это тельце в полете, и обхватить его, и крепко прижать к себе, окружить собой, закрыть, защитить от удара, потому что она знала, что сейчас будет удар – не такая она сильная, чтобы удержаться на ногах, тем более что левая нога подвернулась, и они обе сейчас упадут, и надо упасть так, чтобы Анна не коснулась этих твердых ступенек, и земли у крыльца, и мелких острых камешков, втоптанных в эту землю…
Удар слегка оглушил ее, но сознания она не потеряла, и даже больно сначала было не очень. Потому что упала она не на землю, а на руки Саши-маленького. В том своем прыжке-полете он не успевал подхватить Анну, но успел подставить ладони под плечи и голову Ольги, почти над самой землей, и это хоть как-то смягчило удар. Время включилось и тронулось с места, и все включилось и тронулось с места, и жизнь продолжилась. Ольга услышала, как тяжело дышит Саша-маленький, растянувшийся на земле ничком во весь рост, почувствовала, как сильно бьется пульс в его руках, которые она прижимала к земле своими плечами и затылком, потом до ее сознания донеслись другие звуки: топот ног – Игорь Дмитриевич сбегает с крыльца, металлический щелчок – Галка распахнула дверцу машины, испуганный сдавленный крик – Марина Владимировна вышла из-за дома как раз вовремя, чтобы увидеть все это безобразие. А потом в ее руках слабо шевельнулась Анна, вцепилась пальчиками в ее рубаху и, крепко прижимаясь к ее груди, тихо, горько, не по-детски заплакала.
45 
