очень нудно 
61 
– Гришка ей за всю жизнь ни разу ничего не подарил, – хмуро сказала Галка. – Ей, кажется, никто никогда ничего не дарил. Кроме матери, и та все больше что-нибудь полезное – шапочку какую-нибудь, вазочку, полотенце там… И то Гришка все из дому тащил и пропивал. А как с питьем завязал, так все себе, себе… Даже фрукты какие или там тортик – и то только для себя. В отдельном шкафчике хранил, на ключ закрывал. Можешь поверить? И в отпуск всегда один отдыхать куда-нибудь ездил. Козел.
– Во! – оживился Игорь. – Отпуск! Что-то я давно в отпуске не был! Как ты думаешь, Ольге море понравится? У меня такая привязка есть! Друг в дельфинарии работает! Представляешь? Мы с Чижиком в прошлом году у него были, так Чижик до сих пор этот балдеж вспоминает. Ох, обрадуется, если поедем… Как ты думаешь, Ольга дельфинов полюбит?
– Дельфинов-то Ольга полюбит, – невесело сказала Галка. – Насчет кого другого еще можно сомневаться… А уж дельфинов-то Ольга точно полюбит.
Глава 18
Вторую неделю в доме такая суета, что Ольга совершенно растерялась. Юг, море, дельфины – это все, конечно, хорошо. Но как-то уж очень неожиданно. Она что-то не помнила, чтобы Игорь Дмитриевич планировал эту поездку. Ее, во всяком случае, никто ни о чем подобном не предупреждал.
Похоже, он никого ни о чем подобном не предупреждал. Инга Максимовна приезжает в Семино через день – то тряпочки всякие привозит, то просто так, якобы уточнить какие-то детали, что-то спросить, о чем-то посоветоваться с Ольгой. Ну что она, Ольга, может посоветовать? Она понятия не имеет, что нужно брать с собой на юг для ребенка. Она даже не уверена, можно ли пятилетнему ребенку ехать на этот их дельфиний юг. Но, оказывается, Чижика уже возили туда в прошлом году. Тогда тем более – о чем Ольгу-то спрашивать? В прошлом году без Ольги как-то ведь обошлись.
Ей не очень хотелось на этот юг. Наверное, потому, что вокруг поездки подняли столько шуму. А может быть, потому, что Ольге очень не хотелось уезжать из этого необыкновенного дома, в котором ей так необыкновенно хорошо. Каждую минуту, каждую секунду ей здесь было так хорошо, как не было никогда за всю ее жизнь. И даже сломанная нога была сущим пустяком, и даже не неприятностью, а скорее вовремя подвернувшимся поводом для того, чтобы провести здесь еще хоть несколько дней.
А может быть, ей просто не хотелось трогаться с места. Хотелось забиться куда-нибудь в уголок, замереть, затаиться, чтобы никто не видел и не слышал, и закрыть глаза, и тихонечко разобраться с тем, что свалилось на нее ни с того ни с сего. Всю жизнь она ощущала себя очень одинокой, а сейчас ей хотелось именно одиночества – немножко, совсем чуть-чуть, просто чтобы прийти в норму. Если, конечно, не считать того, что она, кажется, уже перестала понимать, что это такое – норма.
И когда же, наконец, привезут Чижика?
– Оленька-а-а!
Она вскочила, роняя карандаш и бумагу, кинулась к двери, совсем забыв, что нога еще побаливает, тут же оступилась, зашипела от боли сквозь стиснутые зубы, чертыхнулась шепотом и – не выдержала, закричала, как никогда не кричала за всю свою жизнь:
– Чижик! Немедленно остановись! Не бегай по лестнице! Я к тебе иду!
Но дверь уже распахнулась, и в комнату метеором влетела Анна, с разбегу прыгнула на нее, обхватывая руками и ногами, уткнулась носом ей в шею, повизгивая от восторга. Ольга охнула от довольно ощутимого удара, покачнулась, крепко обняла маленькое тугое тельце и зарылась лицом в растрепанные кудри Чижика. И сразу успокоилась. И с какой стати она какие-то проблемы себе придумывает? Чижик с ней, и все будет хорошо.
– Анна! Ты осторожнее все-таки… У Оленьки ножка еще болит.
Ольга подняла голову и открыла глаза. Игорь Дмитриевич стоял в дверях и хмурился.
– Ой, – озабоченно сказала Анна. – Что это я, правда, буквально не знаю как кто…
Она отцепилась от Ольги, спрыгнула на пол и тут же потащила Ольгу к дивану.
– Садись сейчас же, – приговаривала Анна, деловито суетясь вокруг, усаживая Ольгу и тут же забираясь к ней на колени. – Тебе нельзя пере-утом-ляться. Болит?
Она извернулась в кольце Ольгиных рук, свесилась вниз и похлопала ладошкой ей по ноге.
– Вообще-то я другую ногу ломала, – сказала Ольга и тихо засмеялась.
И Анна засмеялась, опять крепко обнимая ее и утыкаясь носом ей в шею. Господи, как же ей повезло, ведь она даже и не надеялась, даже и мечтать не смела, особенно после того, как у нее навсегда отобрали Шурку…
61 
