очень нудно 
73 
— Я в курсе, — ехидно сказала Светка.
— Тем более! — Ася демонстративно не заметила Светкиного ехидства и заговорила с печальным упреком: — Ты в курсе моей тонкой душевной организации, но все равно втравливаешь меня в свои авантюры и этим травмируешь мою ранимую психику. Нарочно, что ли?
— Никак нет! — жизнерадостно отрапортовала Светка. — А по какому телефону вам можно звонить, Ася Пална?
— Лучше по домашнему. А то сотовый уже два раза в день заряжать приходится.
— Виновата! — гаркнула Светка без малейших признаков раскаяния. — Больше не повторится! Разрешите выполнять?
— Разрешаю, — обреченно сказала Ася. — Вот интересно, что ты опять там выполнять задумала? Ладно, пока…
Кошки дождались, когда мобильник пиликнул, обозначив конец разговора, и полезли на Асю, пытаясь заставить ее опять лечь. Она сгребла их в один пушистый горячий ком, свалила на диван и поднялась. Спать уже не хотелось. И думать об этой детективной истории не хотелось. Она просто не знала, как к этому ко всему относиться. Всё-таки не кино, все по-настоящему. Страшно. А эти все ведут себя так, как будто не происходит ничего особенного. Хотя, может быть, для них ничего особенного и не происходит. Для них это просто привычная работа, так чего бояться-то… И Светка, кажется, тоже ничего не боится. Но Светка — это явление особое. Ее вмешательство в любое серьезное событие мгновенно лишает это событие всякой серьезности и превращает просто в повод поразвлекаться. Легкомысленная она, эта Светка. Однако следует признать, что общение с ней сильно успокаивает.
А может, и на самом деле беспокоиться особо не о чем. Гонсалеса все-таки уже охраняют… Тугарин сказал, что для охраны выбирают проверенных и подготовленных. Да и сам Тугарин очень похож на проверенного и подготовленного, не будем скрывать… Ладно, не будет она пока беспокоиться.
После этого волевого решения Ася и вправду как-то успокоилась. Даже не особо тянуло позвонить в отделение, узнать, как там что. Если сами не звонят — значит, все в порядке.
Тугарин позвонил после обеда. Ася сначала насторожилась. Но он сказал веселым голосом:
— Добрый день, Ася Пална. Я вас ни от чего важного своими разговорами не отрываю?
— Нет, — не слишком ласково сказала она. — А я вас?
— Это вы про то, что я должен находиться на боевом посту? — Тугарин вздохнул и понизил голос: — Меня Светлана Алексеевна из палаты прогнала. Сказала, чтобы я звонил вам из ординаторской, на домашний телефон, а то у вас сотовый разрядился. Ну, вот я и звоню.
— Зачем? — подозрительно спросила Ася.
— Ну как это зачем… — Тугарин опять вздохнул и неожиданно безмятежно заявил: — Чтобы Гонсалес матери мог позвонить, зачем же еще… Хотя он сегодня уже два раза ей звонил.
— Господин майор, это вы жалуетесь на нарушение тюремного режима или хвастаетесь своим благородством?
Тугарин не обиделся. Смешливо фыркнул и весело признался:
— Хвастаюсь. А скоро генерал опять придет. Он в магазин пошел, опять за апельсинами, наверное. И за каким-то печеньем с орехами. Печенье Светлана Алексеевна разрешила… И чай тоже разрешила, хотя сказала, что заваривать доверит только бабе Жене. Ася Пална, а вы сегодня больше не придете?
— Что случилось? — Ася сделала очень озабоченный голос. — В моем присутствии есть необходимость? Отвечайте прямо, господин майор!
— Я уже соскучился, — прямо ответил Тугарин. — Так что есть необходимость, еще бы… Кроме того, без вас тут все страшно разбаловались. Сплошная анархия. Даже Светлана Алексеевна разрешила санитаркам полы третий раз не мыть. Удручающее падение дисциплины.
— Господин майор, а вы не помните, кого я оставила своим заместителем? — вкрадчиво поинтересовалась Ася.
— Ой, правда! — спохватился Тугарин. — Тогда я пошел наводить страх… Можно я потом еще позвоню?
— Позвоните, — согласилась Ася. — Доложите о проделанной работе и достигнутых успехах. Конец связи.
После этого разговора она совсем успокоилась. Чего беспокоиться-то? Никто не беспокоится, даже те, кому положено. Все по телефону болтают и шутки шутят. Была бы причина для беспокойства — не шутили бы.
И всю среду, а потом и весь четверг Ася жила в привычном состоянии уютного, спокойного, тихого домашнего веселья. Это состояние ничем не нарушалось. Гонсалес-старший, проторчав в больнице почти весь день, к вечеру вернулся в дом тети Фаины с двумя большими пакетами, набитыми всякой едой. Загрузил содержимое пакетов в холодильник, потом часа два копал землю в огороде, потом вместе со всеми с удовольствием попил чаю, а потом собрался уезжать — ему, оказывается, завтра уже на работу надо было. Генерал был по-прежнему не слишком разговорчив, но вчерашней тоски и настороженной закрытости в нем уже не было заметно. Успокоился. Наверное, не нашел причин для беспокойства. Ну, если генерал не нашел — так и она искать не будет.
73 
