очень нудно 
56 
А я там любила… У меня был любимый человек… Он и сейчас живёт… Но перед мужем я согрешила; обманула его: я сказала, что того, кого я любила, убили…
– А встречалась ли ты с живым «духом»? – спросили у меня дома. – Он, конечно, с бандитской рожей и кинжалом в зубах?
– Встречала. Красивый молодой человек. Окончил Московский политехнический институт. – А моему младшему брату представлялось что-то среднее между басмачами из гражданской войны и горцами из «Хаджи-Мурата» Льва Толстого.
– А почему вы работали по двое – трое суток? Могли отработать восемь часов и идти отдыхать.
– Вы что! Не понимаете?!
Не понимают. А я знаю, нигде не буду так необходима, как там была. Не поверите, какую я там видела радугу после дождя: высокие цветные столбы на все небо. Никогда я больше такой радуги не видела и не увижу… На все небо…»
Медсестра
«Счастливая была – родила двоих сыновей, два дорогих мальчика. Росли: один большой, другой маленький. Старший, Саша, в армию идёт, а младший, Юра, в шестом классе.
– Саша, куда тебя посылают?
– Куда Родина прикажет, туда и поеду.
Говорю младшему.
– Смотри, Юра, какой у тебя брат!
Пришло солдатское письмо. Юра бежит ко мне с ним:
– А нашего Сашу на войну посылают?
– На войне убивают, сынок.
– Ты, мама, не понимаешь. Он вернётся с медалью «За отвагу».
Вечером с друзьями во дворе играет – воюют с «духами»:
– Та-та… Та-та… Та-та…
Вернётся домой:
– Как ты думаешь, мама, война окончится раньше, чем мне исполнится восемнадцать лет?
– Я хочу, чтобы раньше.
– Повезло нашему Саше – героем будет. Пусть бы ты меня раньше родила, а его потом.
…Принесли Сашин чемоданчик, в нем синие плавки, зубная щётка, кусок смыленного мыла и мыльница. Справка об опознании.
– Ваш сын умер в госпитале.
У меня как пластинка в голове: «Куда Родина прикажет, туда и поеду… Куда Родина прикажет, туда и поеду…»
Внесли и вынесли ящик, как будто в нем ничего не было.
Маленькие они были, зову: «Саша!» – бегут оба, зову: «Юра!» – один и другой бегут.
Зову:
– Саша! – Ящик молчит. – Юрочка, а где ты был?
– Мама, когда ты кричишь, мне хочется убежать на конец Земли.
С кладбища убежал, еле нашли.
Привезли Сашины награды: три ордена и медаль «За отвагу».
– Юра, посмотри, какая медаль!
– Я, мама, вижу, а наш Саша не видит…
Три года, как сына нет, ни разу не приснился. Брючки его под подушку кладу, его маечку:
– Приснись, сынок. Приди повидаться.
Не идёт. В чем я перед ним провинилась?
Из окна нашего дома видна школа и школьный двор. Юра там с друзьями играет – воюет с «духами». Только слышу:
– Та-та… Та-та… Та-та…»
Мать
«Хватит, два года… По горло… Такое не повторится… Не повторится… Никогда… Не вспоминать… Забыть этот дурной сон! Я там не был… не был…
Но все-таки я там был.
Закончив военный институт и отгуляв положенный отпуск, летом восемьдесят шестого я приехал в Москву и, как было указано в предписании, явился в штаб одного важного заведения. Найти его было не так-то просто. Я зашёл в бюро пропусков, набрал трехзначный номер.
– Слушаю. Полковник Сазонов, – ответили на том конце провода.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Прибыл в ваше распоряжение. Нахожусь в бюро пропусков.
– А, знаю, знаю… Вам уже известно, куда вас направляют?
– В ДРА. Город Кабул.
– Неожиданно для вас?
– Никак нет, товарищ полковник.
Пять лет нам внушали: вы все там будете. Так что, нисколько не покривив душой, я мог бы честно ответить полковнику: «Я ждал этого дня целых пять лет». Если кто представляет отъезд офицера в Афганистан как быстрые сборы по первому звонку, по-мужски скупое на чувства прощание с женой и детьми, посадку в ревущий самолёт в предрассветной мгле, он ошибается. Путь на войну получил необходимое «бюрократическое оформление»: помимо приказа, автомата, сухпайка требуются справки, характеристики – «политику партии и правительства понимает правильно», служебные паспорта, визы, аттестаты и предписания, справки о прививках, таможенные декларации, посадочные талоны. И только после этого вы сядете в самолёт и, оторвавшись от земли, услышите выкрик пьяного капитана: «Вперёд! На мины!»
Газеты сообщали: «Военно-политическая обстановка в ДРА продолжает оставаться сложной и противоречивой». Военные утверждали, что вывод первых шести полков надо расценивать только как пропагандистский шаг. О полном выводе советских войск не может быть и речи. «На наш срок – хватит», – в этом никто из летевших со мной не сомневался. «Вперёд! На мины! «– кричал уже сквозь сон пьяный капитан.
56 
