84 
Партизаны подолгу смотрели в ту сторону, где была видна равнина. В этот день, — продолжает Шукаев, — между мною и моим заместителем майором Гладилиным произошел следующий разговор: «Как ты думаешь, — спросил я у Гладилина, — пройдем мы через Карпаты или нет?» Майор с минуту помолчал, затем, тяжело вздохнув, привстал и решительно сказал: «Конечно надо пройти». Как пройти и где пройти, Гладилин не сказал. За что я готов был его расцеловать. Теперь мне было ясно, что у меня есть единомышленники, хотя и подавляющее большинство партизан молчали.
К вечеру этого же числа я приказал выстроить весь личный состав соединения и перед строем (причем, голодным строем) я выступил с большой речью.
Я говорил много, призывая людей не падать духом, помнить о Родине. Последние слова моей речи перешли в простую команду «Товарищи, я иду дальше по Карпатам, — говорил я, — кто может идти со мною — остается на месте, кто не может идти — выйти из строя!»
Опираясь на палку, с подвязанной рукой, еще не зажившей от ранения в схватках с немцами под Крутой, я обошел строй и внимательно смотрел на людей и все стояли молча с суровыми и даже какими-то напряженными лицами.
Всех партизан, которые вышли из строя, я повернул лицом к тем, которые остались на месте, и произнес еще небольшую речь. «Те, которые согласны идти по Карпатам выполнять приказ партии и Родины — есть истинные партизаны — говорил я — это люди, которые умеют переносить всякие временные лишения: голод и холод.
Тех, кто вышел из строя, я назвал людьми случайно попавшими в партизаны, трусами.
После моей второй речи многие партизаны, которые не хотели идти дальше по Карпатам, перебегали к тем, кто был согласен идти дальше.
Людей, которые окончательно отказались идти дальше по Карпатам, я подверг каждого личному осмотру. В результате такого осмотра многих партизан я возвратил в строй, который должен был идти со мною.
Действительно малосильных и слабых, больных и окончательно отощавших от голода, я отчислил на соединение с частями Красной Армии, для чего назначил хороший командный состав, способный вывести людей на соединение с ней.
В исключительно тяжелых условиях горной местности, при полном отсутствии хлеба, питались отбитыми у противника в засаде на шоссейных дорогах лошадьми.
Невдалеке от Микуличина нам удалось отбить у противника несколько тонн картофеля, этот картофель был разделен среди партизан равными частями независимо от ранга. После дележки люди немедленно уничтожили полученный картофель: кто варил, а кто просто сырым ел.
Марш наш по Карпатам был медленным. Иногда в день соединение проходило всего 4–5 км. Все тропы и горные дороги были занесены снегом. Те, кто шел впереди, прокладывая путь всем, менялись через каждые 20–30 минут, некоторые не выносили даже этих 20 минут и падали. Колонна шла только по одному с длинными палками в руках, которыми облегчали устойчивость особенно малосильным. Им случалось часто скатываться с горы и разбивать голову, лицо и руки.
От лошадей, которых мы взяли с собою в Карпаты к концу марша осталось всего две.
Только 23 мая т. е. через месяц соединение достигло района Борислав-Дрогобыч и раскинуло свой лагерь на горе Черная Гура. Всего за месяц соединением прошло по Карпатам 250 километров. После небольшого отдыха соединение приступило к активным боевым действиям, одновременно принимая на свою базу десанты партизанских организованных групп.
Следует заметить, что партизан в то время, когда мы пришли в район Борислава, совершенно не было. Зато много было банд националистов, с которыми нам приходилось вести бои.
За два месяца дислокации соединения в районе Борислава партизанами взорвано 8 разных заводов, сожжено 104 нефтяных вышки, сожжено около 10000 тонн горючего, спущено под откос 40 воинских эшелонов, при этом разбито около 600 вагонов и 31 паровоз. Взорвано 18 мостов, разбито много мелких гарнизонов противника.
Соединение за этот период трижды подвергалось полному окружению и всякий раз с малыми потерями или вовсе без потерь выходило из окружения, нанося врагу большой урон в живой силе и технике.
В августе этого же года соединение вышло на территорию Польши в район Санок-Турка, а позже на территорию Венгрии. 26 августа пересекло Чехословацкую границу у Медзилабо и вышло в район Стропков.
По всей границе Чехословакии с Польшей стояли войска, личный состав которых состоял из словаков под командованием немецких генералов и офицеров.
84 
