очень нудно 
36 
Едва Татьяна взяла новый старт, как из-за угла дома вылетел второй преследователь. Он секунду изумленно смотрел на своего приятеля, к голове которого приклеился красно-желтый кленовый лист, и рванул вдогонку за женщиной. Первый, покачав ушибленной головой, потрусил за ним следом. Слетевший с его башки лист, плавно кружа в воздухе, вновь безмятежно опустился к своим собратьям.
Татьяна вылетела на оживленную магистраль, тянущуюся вдоль Волги через весь город. Едва не попав под колеса «жигуленка», она проскочила на противоположную сторону. Водители подняли невообразимый шум, от души сотрясая воздух сигналами и отборными матюгами.
Преследователей трасса задержала. Они не рискнули повторить отчаянный маневр Кадетки и беспомощно топтались, злыми взглядами буравя пролетающие туда-сюда авто.
Женщина, едва переведя дух, помчалась прочь вверх по Соляной. На ближайшем перекрестке она свернула направо и, пробежав квартал, перешла на шаг.
Она жадно ловила открытым ртом воздух. Казалось, его не хватало для ее легких. Неожиданно Татьяна сильно закашлялась. Так, что аж закружилась голова и перед глазами поплыли разноцветные круги.
Немного придя в себя, она легкой трусцой побежала дальше.
«Где-то рядом должна быть стройка!» – подумала женщина.
Действительно, впереди виднелся деревянный забор и за ним – недостроенный дом.
В заборе Татьяна без труда отыскала лаз. Она нырнула в него и, оглядевшись, направилась в сторону покосившегося деревянного дома с выломанными рамами, стоявшего чуть позади и справа от недостроенного гиганта. Очевидно, его просто не успели снести, или он не попал в поле застройки.
Соколова, осторожно ступая, направилась к нему. Преодолев порыжевший к осени бурьян вокруг ветхого строения, она остановилась у серого деревянного порога. Потянула на себя полураскрытую дверь, отделанную выцветшим от времени дерматином, и та отозвалась жалобным скрипом.
Женщина зашла внутрь. Первая комната представляла собой самую настоящую свалку. Вонь стояла невообразимая.
Татьяна поморщилась и пошла дальше.
Едва женщина переступила порог второй комнаты, как поняла, что тут она не одна. Почувствовав шевеление справа, Соколова резко обернулась, и ее взгляд уперся в двух бомжей, молча разглядывающих неожиданную гостью.
Один сидел на помятом старом ведре, приспособленном им под стул, второй – просто на полу. Столом им служил деревянный ящик. На нем лежал прозрачный полиэтиленовый пакет с непонятным содержимым, рядом стояла пластмассовая пол-литровая бутылка без этикетки, наполовину наполненная прозрачной жидкостью. Натюрморт дополняла кружка – одна на двоих.
«Спирт разведенный глушат», – сделала однозначный вывод Кадетка.
– Тебе чего? – устав молча разглядывать босую женщину, неожиданно вторгшуюся в их пределы, поинтересовался тот, что сидел на ведре. – Если по нужде зашла, иди в ту комнату, – закончил он, махнув рукой в сторону дверного проема.
Татьяна ничего не ответила и молча прислонилась к стене. Ее снова потряс кашель.
– Эк тебя, – покачал головой второй бомж, до сих пор хранивший молчание. Он посмотрел на приятеля и распорядился: – Налей ей! Видишь, как человека прихватило.
Тот недовольно что-то пробурчал себе под нос и плеснул в кружку.
– Выпей. Полегчает, – в голосе бомжа явственно слышались сочувствующие нотки.
Татьяна, подумав, приняла предложение. Ей действительно что-нибудь было сейчас необходимо для поддержания сил. Организм давно отвык от таких нагрузок, и все тело ломило от недавних спортивных упражнений.
Она проглотила глоток огненной жидкости, поморщилась. Поставив кружку, достала сигареты.
Мужик, наливший ей самопальной водки, увидел пачку в ее руках и жестом показал, что ему тоже хочется закурить.
Татьяна протянула ему сигарету и предложила товарищу. Тот отрицательно покачал головой.
– Не курю. И тебе с твоими легкими не советую.
– Он – врач, правда, бывший, – на всякий случай выдал справку второй. – Во-он там есть ящик от комода. Садись на него, только осторожно, он и так сломанный, – великодушно разрешил, выпустив струю дыма, мужик.
В углу, как и в первой комнате, валялась груда хлама. За ней Кадетка обнаружила некое подобие постели, сооруженной из картона и того самого ящика в изголовье, который ей позволили использовать в качестве стула.
Она подтащила его к импровизированному столу и аккуратно присела. Ничего, выдержал.
36 
