очень нудно 
53 
«Это и ежу понятно, козел старый!»
– Насчет Сиделина не знаю. По слухам, он порядочный мужик. Павлик твой тоже работал когда-то под его началом. Кальмин Павел Семенович. В своих кругах носит погоняло Кальмар. Климентьева турнули из органов в девяносто втором. Тогда и Кальмар рядом с ним окопался.
– А за что КИНа турнули?
– Кого?
– Да Климентьева! Это они его так сокращенно зовут.
– А! Не выяснял, да и какое это имеет значение?
«Действительно, никакого».
– Ну, вот и все, чем я могу тебе помочь. Собирайся, Вадим тебя домой отвезет.
– Ну, спасибо и на этом! – Татьяна не старалась скрыть своего сарказма.
– Пожалуйста, – невозмутимо парировал Хомяков. – Да… поступай как знаешь, но советую тебе испариться из города. Хотя бы на годик. Но не уверен, что это тебе поможет.
Никогда еще Татьяна не чувствовала себя так паршиво. Ощущение такое, будто на тебя надвигается каток, а ты лежишь на асфальте и не можешь сдвинуться с места.
– Денег тебе дать? Взаймы, конечно.
– Спасибо, обойдусь… А вообще-то давайте.
– Вот это разумно.
Хомяков полез в бумажник и достал пять стодолларовых купюр.
– Оружие… Мне нужно оружие.
– Вот в этом я как раз не уверен. И пойми ты: в нынешних обстоятельствах я действительно ничем не могу тебе помочь. Я не господь бог, есть пределы и моих скромных возможностей.
– Да, я поняла. Спасибо за все, что сделали, Эдуард Максимович. – Слезы душили ее, и Татьяна еле сдерживалась, чтобы не разреветься.
– Ну, все! Давайте.
После этих слов он поднялся, тем самым показывая, что разговор окончен.
– Последний вопрос, Эдуард Максимович. Вы хоть догадываетесь, что за ключ им нужен?
– Честное слово, не имею ни малейшего понятия.
Они с Вадимом покинули приютившую на ночь Соколову квартиру.
– Я бы попытался тебе помочь, но понятия не имею, как это сделать, – неожиданно, честно глядя женщине в глаза, заявил подчиненный Хомякова.
– Вадик, ничего, я как-нибудь сама, – чуть улыбнувшись, ответила Кадетка и, остановившись, добавила: – Не провожай меня, я сейчас домой не поеду. Там мне пока нечего делать.
– Как знаешь, – виновато пожал плечами молодой мужчина.
Круто развернувшись, Татьяна пошла по улице вниз. Она чувствовала, как Вадим провожает ее взглядом. Завернув за угол, она остановилась и прижалась спиной к стене.
«Никто тебе, кроме тебя самой, не поможет!» – стучала тяжелым пульсом в голове одна-единственная мысль.
– Женщина, вам плохо? – услышала она жалостливый старушечий голос.
От этого вопроса Кадетка вновь вернулась в реальный мир.
Пара любопытных глаз с интересом смотрела на нее. Ни капли участия не уловила Татьяна в этом взгляде. Она молча отвернулась от старушенции и быстро пошла под гору.
– Пьяная с утра, – догнало ее.
«Сволочи!» Кадетку неожиданно прошибла злость на весь окружающий ее мир. Вместе с этим исчезло чувство беспомощности и обреченности.
«Так, первым делом – в парикмахерскую!»
Мастер недоуменно глянула на эффектную блондинку, решившую расстаться со своими чудесными волосами. Через час салон покинула коротко стриженная брюнетка, в которой даже старые знакомые могли узнать Татьяну только на очень близком расстоянии.
Женщина огляделась по сторонам и, не заметив за собой никакой слежки, направилась пешком к Славянскому рынку, находившемуся от нее в двух кварталах.
Она обменяла в пункте две сотни баксов и пошла по рядам. Вскоре Татьяна с объемным пакетом в руках спешила к остановке.
В туалете она без сожаления рассталась со своим видавшим виды плащом и облачилась в новенькую куртку. Настала очередь сумочки. Татьяна просто высыпала все ее содержимое в только что купленную, справедливо решив, что долго копаться не следует.
Туфли, которые она приобрела у пьяницы, она поменяла на осенние полусапожки на сплошной подошве. Не дай бог опять кросс делать придется!
Закончив процедуру переодевания, Соколова под удивленным взглядом тучной женщины, сидевшей на входе в заведение, покинула туалет, на секунду задержавшись около большого зеркала. Она критическим взором окинула свое отражение и осталась вполне довольна состоявшимся перевоплощением.
«Ну а теперь можно подумать и о дальнейших действиях!»
Кадетка устроилась в кафешке на углу и, болтая ложечкой в чашке с черным кофе, принялась обмозговывать план дальнейших действий.
«Таким образом, что мы имеем? С одной стороны – кавказцы. С другой – КИН. Посередине – ты. Теперь дальше – что им нужно? Тореадору – непонятный ключ. Пропажа этого ключа как-то связана с убитыми девушками и, возможно, с убийством Мандарина. Как? Ведь Мандарин пахал под КИНом. Стоп! По словам бомжа, киллер, убравший Мандарина и его водителя, тоже был кавказец. Не просто так же его шлепнули! Выходит, у него и у бригады Тореадора были какие-то совместные дела. Что-то у них не срослось по-крупному, и… бац! Нет Мандарина! Возможно, именно из-за этого самого ключа, раз он имеет такое значение для них! Нужно первым делом установить круг посвященных, вероятно, тогда что-нибудь и выплывет!»
53 
