Но этот я помнила очень хорошо. Потому что приснились мне Кавээн с Игорьком, и они явно хотели меня о чем-то предупредить. Правда, они не хотели сказать об этом прямо, а лишь подталкивали меня к тому, чтобы я сама догадалась. Намекали. Но я не могла понять их туманных намеков и только злилась…
Дядя Саша с Игорьком сидели напротив меня, лицом ко мне, хотя я точно знала, что кресла в салоне расположены по-другому, в затылок друг другу.
Но это мне не казалось странным. Это было как-то несущественно.
Важно во сне для меня было то, что у обоих у них были серьезные лица и обиженно поджатые губы. Но обижались они не на меня, а друг на друга.
Оба хотели на мне жениться, никто не мог уступить. Выбирать должна была я, а я хотела выйти замуж сразу за обоих.
И когда я им это сказала, они сразу же перестали дуться, жутко обрадовались и принялись совершенно по-мальчишески прыгать по салону и раскачивать самолет. Пока не вышел командир экипажа, который оказался совершенно седым стариком с большой окладистой бородой, смешными залысинами и очень умными глазами. Он был одет, вместо летной формы, в странный белый балахон с длинными широкими рукавами, наподобие монашеской рясы. Спереди у него было что-то вроде огромного фартука с одним карманом.
Командир объявил нам, что никакой свадьбы не будет, потому что женихам нужно срочно улетать в командировку. Я, кажется, забилась в истерике, а Кавээн с Игорьком покивали головами и покорно вышли из самолета через дверь салона. В иллюминатор я увидела, как они полетели в обратную сторону: дядя Саша впереди, а Игорек – за ним следом.
«И два-а гу-у-ся…», – с чувством пропела я во сне им вслед.
Командир подошел ко мне, вытер своей бородой мне слезы и достал из фартука мятую телеграмму, адресованную лично мне. В телеграмме было то самое сообщение, которое сегодня утром прислали на мой компьютер из Москвы по электронной почте:
«Николаевой. Борт 003. Рейс 10.30. Готовность – первая. Экипировка – полная. Эвакуация медгруппы из района землетрясения. Кайдабад. Степень разрушения – 98 %. Старший группы – генерал-майор Васильев».
Во сне я взглянула на часы и с ужасом заметила, что на них уже 13.30. Я опоздала на три часа! Но странный командир экипажа вдруг стянул с себя дурацкий балахон, снял парик и превратился в моложавого пятидесятилетнего красавца, генерал-майора Васильева.
Я принялась ему что-то объяснять, но он жестом остановил меня и вручил запечатанный конверт. Я хотела тут же вскрыть его, но генерал-майор сказал, что сделать это я должна только после приземления. А потом схватил меня за голову и стал очень сильно сжимать ее руками…
Проснулась от того, что тон гудения турбин изменился, и уши начало закладывать. «Заходим на посадку», – сообразила я. Сон с меня разом слетел. Начиналась работа…
Глава вторая
…Едва я вышла из самолета, как сразу же поняла, что к месту назначения мы еще не прибыли. Никаких гор вокруг не было. Лишь на горизонте невысоким темным забором виднелась какая-то сплошная масса. На мой вопросительный взгляд командир экипажа, тоже спустившийся из самолета на бетон, ответил:
– В Кайдабаде не осталось ни одной целой полосы. Садиться некуда. С парашютом тебя выбрасывать приказа не было. Здесь аэродром уцелел. Правда, полосы короткие, но ничего, как-нибудь взлетим… А ты отсюда на машине. Всего-то часа полтора…
– А где мы?
– Нижний Пяндж. Таджикистан… Не знаю только, удастся ли тебе здесь найти машину…
– А ты, командир, из-за меня не расстраивайся. Машину не найду, так верблюда какого-нибудь достану… Без транспорта не останусь…
Очень довольный своей шуткой насчет машины и тем, что я ее поняла и поддержала, командир от души засмеялся. Он же, без всякого сомнения, сообщил генералу Васильеву, где меня высадил, и вопрос с машиной уже, скорее всего, решен. Было командиру всего лет тридцать пять, лицо чисто выбритое, никаких признаков бороды. И черная как смоль шевелюра густая, даже намека нет на залысины. Ну явно не он мне сегодня снился…
Пока мы с ним смеялись, вдали на взлетно-посадочную полосу вырулил джип и на полной скорость помчался к нашему самолету. Ошибиться было невозможно, поскольку наш «Як-42» стоял на территории аэродрома в полном одиночестве. Метров за десять до самолета джип резко затормозил и остановился почти рядом с нами. Из него выскочил человек с погонами капитана войск МЧС и бегом направился ко мне.