88 
Я осторожно положила свою ладонь на его колено, и он торопливо накрыл ее своими узкими ладошками и ласково погладил…
«Ну вот, малыш, – мелькнуло у меня в голове, – ты уже и не боишься меня… Молодец!»
Он явно почувствовал одобрение и посмотрел на меня доверчиво… Краем глаза я заметила, что Кавээн сидит с круглыми от изумления глазами. Только бы не ляпнул ничего, а то сразу контакт нарушит…
– Давай играть, Алешенька, – сказала я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно спокойнее и доброжелательней… – Будешь играть со мной?
Он согласно кивнул головой. Теперь я должна успеть предложить нужную именно мне игру, если он придумает что-то раньше меня, я вряд ли сумею выбить это из его головы. Я торопливо сказала:
– В слова, Леша. Это очень интересная игра… Я говорю слово, а ты называешь мне первое, что придет тебе в голову…
Пожалуй, я слишком торопливо это сказала. Контакт чуть было не прервался. Он что было сил вцепился мне в левую руку, сделав больно, но я понимала, что нельзя даже морщиться… Потому, что смотрел он на меня испуганно и неуверенно…
– У тебя все получится. Обязательно получится. Ты очень интересный человек… Тебя все любят… Мне с тобой очень хорошо…
Приговаривая все это, я поглаживала его руки своей правой ладонью, и постепенно его мертвая хватка начала ослабевать, а взгляд – успокаиваться. Я чувствовала себя преступницей…
Дело в том, что я применяла к человеку, явно страдающему патологической неуверенностью, метод психоэмоциональной имитации, рассчитанный, в принципе, на здорового человека, который выйдет из контакта без новой душевной травмы. А как быть потом с этим Алексеем, я, честно говоря, не знала… Но отступать теперь было поздно, раз уж начала, следовало продолжать…
– Это очень простая игра. И очень интересная. Я – слово… Ты – слово. Потом снова: я – слово, ты – слово…
Он окончательно расслабился.
– Цветок, – сказала я.
– Венок… – ответил он, правда, пока не очень уверенно.
– Пчела, – продолжала я без остановки, чтобы не дать ему времени подумать, но и не слишком быстро, чтобы не сбивать его.
– Укус… – ответил он уже гораздо быстрее и чуть увереннее.
«Ага! – подумала я. – Получается».
И мы начали обмениваться с ним словами в достаточно быстром темпе, чтобы быть уверенной, что он говорит без раздумья.
– Мед.
– Пчела…
«Интересная цепочка получается, – успевала я еще и подумать между своими вопросами. – А попробуем с другого конца…»
– Укус.
– Собака…
– Собака.
Он испуганно посмотрел на меня и отрицательно замотал головой. Я поспешно погладила его по руке и сказала успокаивающе:
– Не отвечай! Это совсем не обязательно. Если тебе не нравится слово, которое возникает в твоей голове, можешь промолчать… Так все делают…
– Хорошо, – сказал он.
И мы продолжили.
– Весна.
– Цветок…
– Венок.
– Крест…
– Ограда.
– Мама… – сказал он и тихо заплакал.
Поглаживая его по руке, я подождала, когда он успокоится, и мы продолжили:
– Птица.
– Выстрел…
– Вода.
– Беда…
«Стоп! – сказала я сама себе. – Из этого ряда задавать слова не имеет смысла, он только что пережил сильнейший стресс, связанный с семантическими полями "воды", "поезда" и "несчастья". Они у него сейчас неизбежно взаимосвязаны, но это ни о чем не говорит. Это – как раз реакция, типичная для нормального человека. Мне сейчас нужно работать с нейтральным материалом…»
– Слово.
– Молитва…
«Однако! – подумала я. – К чему бы это?.. Ну-ка, двинемся чуть дальше в эту сторону…»
– Икона.
– Лампада…
– Свеча.
– Покойник…
Я поняла, что дальше он скажет – «мама» и опять заплачет. Так, так… Хорошо… Один семантический тупик я уже выявила…
– Гора.
– Дыра…
– Рука.
– Пистолет…
– Выстрел.
– Покойник…
«Вот черт! – подумала я. – Опять я его в тот же угол загнала!»
– Чай.
– Мед…
«Мед – пчела – укус – собака, – продолжила я за него. – А потом – молчание. Но что же там дальше-то? Что же у нас может быть рядом с кусачей собакой?.. Конура? Намордник?»
– Цепь, – сообразила я.
– Нога…
«Странная ассоциация», – подумала я.
– Палка.
Он посмотрел на меня с откровенным ужасом и промолчал…
Кое-что у меня в голове уже сложилось. Пожалуй, достаточно. Осталось только проверить кое-какие выводы. Я быстро сформулировала особые, болевые для него психо-семантические точки. Сколь ни была бы я гуманна, а пройтись по ним придется.
88 
