71 
– Так у него недалеко от гостиницы настоящая усадьба какого-то «нового русского», который лошадей держит. Настоящих арабов! А еще собаки там редких для России пород! – восхищенно сказала она. – Вот Сережа их смотрит и лечит, если надо. Роды у них принимает. Оттуда и деньги!
– Ну вот! – укоризненно сказала я. – Сама же знаешь, что у него с деньгами туго, и сама же у него постоянно что-то требуешь!
– Так если мужика не тормошить, от него никогда ничего не добьешься! – отмахнулась она.
– По-моему, ты ведешь неправильную политику, – помолчав немного, сказала я.
– Ты так считаешь? – недоверчиво спросила она.
– Да! Тут нужно по-другому!
– А как? – заинтересованно спросила она.
– Подумать надо! Если ты его действительно любишь... – начала я.
– Люблю! – твердо сказала она и, увидев мой недоверчивый взгляд, повторила: – Люблю! Ты знаешь, какой он добрый? Ласковый? Нежный? И при этом очень несчастный? – Тут уж я совсем обалдела, а она продолжала: – Он же с детства из-за своей внешности закомплексованный! А его стерва, у которой, между прочим, всего восемь классов образования, снизошла до него и всю жизнь ему этим в глаза тычет! Ты думаешь, почему он всегда в темных очках?
– У него сильное косоглазие или бельмо? – сочувственно спросила я.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – поплевала она. – Он просто свои глаза от людей прячет, чтобы никто не видел, что они у него, как у больной собаки! У него же дома ни минуты спокойной нет ни днем ни ночью! Потому-то он раньше в своей гостинице целыми сутками и пропадал, даже ночевал там, пока я не появилась! Он свою застенчивость и робость под показным нахальством и цинизмом прячет! Насмешек он боится, вот и пытается казаться эдаким высокомерным: плевать мне, дескать, на вас всех!
– Поня-я-ятно! – протянула я.
– Ничего тебе не понятно! – горько усмехнулась она. – Любим мы друг друга, вот и все!
– Ну, тогда ты точно не тем путем пошла! – уверенно заявила я. – Здесь по-другому надо!
– Поможешь? – с надеждой спросила она.
– Помогу! – твердо пообещала я. – Вот увидишь, что разведем мы его, и вы поженитесь!
Услышав это, она всхлипнула и тихонько заплакала.
– Лора! Ты чего? – тут же раздался голос Жлоба, который постоянно посматривал в нашу сторону.
– Ничего, Сергей Сергеевич! – ответила вместо нее я. – Это мы тут о своем, о женском.
Фифа поднялась, перешла к Жлобу и села рядом с ним, прижавшись к его плечу, а он обнял ее. «Вот такие дела! – растерянно подумала я. – Судим о людях, а они оказываются совершенно другими!» Но грустила я недолго, потому что у меня было дело, которое требовалось срочно решить, и я, встав, подошла к Пожарному.
– Иван Александрович! – просительно сказала я. – Выручите меня!
– Что у тебя стряслось, Маша? – с готовностью спросил он.
– Да пожарная инспекция совсем замучила! – пожаловалась я. – Я арендую офис в помещении администрации бывшего завода, всего одну комнату – мне больше просто не надо. Да и бываю я там от случая к случаю, а они придираются. Я уже все их требования выполнила, а они каждый раз новые находят! Ну сколько так может продолжаться?
– «На лапу» давала? – строго спросил он.
– А куда в наше время без этого? – вздохнула я.
– Напиши мне все! Я с ними разберусь! – грозно пообещал он.
– Ой, Иван Александрович! Просто не знаю, как вас и благодарить! – обрадовалась я.
– Сергеич правильно сказал: «Какие могут быть счеты между своими?» – отмахнулся Пожарный.
Я вернулась на свое место, и тут Куркуль напомнил мне:
– Маша! Ты собиралась рассказать, чем дело с кладом кончилось!
Мы с Сашкой переглянулись, и он, выпив для храбрости – говорить-то предстояло о вещах довольно для нас неприятных, приступил:
– Все началось с того, что я увидел по телевизору передачу...
Рассказывал он мастерски и исключительно в юмористическом ключе, так что очень скоро вся наша компания покатывалась со смеху. Но вот он дошел до того, как его засыпало землей, а Хлыщ с Типом его откопали. Тут Куркуль, значительно откашлявшись, сказал:
– Ты, Александр, на меня зла не держи! Это я тогда, не подумав, сказал! А вот они поступили по-настоящему, по-мужски!
Все дружно выпили за отсутствующих здесь Хлыща с Типом, и Сашка продолжил. Естественно, он ни словом не обмолвился о нашем доморощенном привидении, которое так напугало Куркуля, и вообще обошел этот эпизод стороной, за что, судя по довольному лицу Куркуля, тот был ему страшно благодарен.
71 
