очень нудно 
179 
Я живу циклами луны, раз и навсегда совпав с нею в безукоризненно-патологической пульсации. Двадцать девять дней — наш с нею общий ритм. Мне не нужно обводить цифры календаря. Я могу даже не глядеть в небо, ориентируясь лишь по лунной дорожке на поверхности Босфора Восточного. Когда она становится особенно яркой и дотягивается до моего дома, мои нервы — так уж совпало — начинают исполнять рок-композиции. А еще один раз была совершенно другая музыка. В ту ужасную пасмурную ночь, когда туман занавесил моё окно душной маскировочной шторой, мне не оставалось ничего иного, как лезть на стены под ансамбль из японских барабанов и шотландских волынок.
Капитан «Механика Пономарёва» засек момент, когда остров исчез не только из виду, но и с экрана локатора. Вернее, Скриплёв пропал из капитанского поля зрения, но в ту же секунду бдивший у радара второй помощник заорал на весь мостик: «Есть!», после чего протёр глаза и поправился: «То есть нету». Факт исчезновения острова капитан лично, в присутствии вахтенных — штурмана и матроса — зафиксировал в судовом журнале. Подписи всех троих были предъявлены экспертам, а потом и журналистам. Имелись также автографы и других членов экипажа «Механика Пономарёва»: команда была поднята по тревоге «человек за бортом», и каждый расписался под текстом служебной записки в подтверждение того, что «в условиях хорошей видимости и отсутствии волнения на море по курсу судна не отмечено никаких плавучих объектов, в т. ч. островов».
Немирович и вправду был готов простоять на якоре до утра, но этого не понадобилось: остров появился через четыре часа там, где ему и положено быть — в пяти милях от берега и в двух — от танкера. Как будто никуда и не исчезал. С моста отдали команду запускать главный двигатель, якорь с утробным масляным грохотом всосался в клюз, и «Механик Пономарёв» малым ходом, дабы оставался максимум возможности для маневрирования, двинулся по направлению к внутреннему рейду. В судовом журнале было записано, что Немирович приказал расходиться с островом правым бортом, потому что при расхождении левым судно оказывалось между берегом и островом, а от этого Скриплёва можно было ожидать всего, чего угодно.
В такое время нельзя солить капусту и ходить в церковь. Если наплевать на приметы и запреты, капуста отомстит отсутствием хруста, а церковь — ощущением мелового круга, посреди которого, словно проклятый Хома Брут, стоишь ты. Но это ерунда. Главное — пережить первую ночь.
Вопреки аргументированному докладу Немировича, в прессе возникли слухи, что злополучный Скриплёв обладает способностью исчезать и возникать по несколько раз за ночь. Впрочем, выводы из наблюдений капитана всё же сделали. Но не считать же, в самом деле, серьезным результатом инструкцию, строго-настрого велевшую капитанам вызывать лоцмана за три мили до подхода к Скриплёву. Не прошло и месяца после ночной стоянки «Механика Пономарёва» супротив острова, как в его скалы со всей дури влепился вьетнамский сухогруз «Binjong ga», следовавший в сопровождении лоцманского катера. На этот раз, к сожалению, не обошлось без человеческих жертв.
Может быть, мне только кажется, но именно тварная боль, раскаляющая низ моего живота, помогает мне чувствовать фактуру лунного света, графику которого я последние полгода пыталась перевести в живопись. Когда я в полном порядке, лунный свет ускользает от меня, течет сквозь пальцы и кисть, не оставляя следов на холсте. Так что к «Ночному этюду с натуры» мне приходилось возвращаться только на пересечении четырнадцатого-пятнадцатого лунных дней, когда нервы начинают играть бесконечное вступление сразу к трем вещам Deep Purple. Тогда я бралась за работу, перекачивая физиологический напряг в свой «Ночной этюд»: как оказалось, этот процесс невероятно успокаивает, и в какофонии звуков появляется гармония. Вид из окна комнаты у меня потрясающий. Работала я часа по четыре: до тех пор, пока луна не смещалась слишком уж вправо.
Не знаю, что же я стану делать теперь, когда «Этюд» наконец завершен. Я всё-таки закончила его несмотря на то, что всякий раз мне приходилось счищать мастихином остров Скриплёв. Он у меня ну никак не получался: торчит посреди пролива и ломает всю композицию, бросая совершенно ненужную тень на широкую и гладкую лунную дорожку.
Расследование загадочных крушений возле Скриплёва зашло в тупик, несмотря на то, что к местным экспертам, бригаду которых теперь возглавляет кдп Немирович, присоединились прилетевшие из Англии специалисты Ллойдовского Регистра. Еще раньше во Владивосток прибыли представители Европейского Банка Реконструкции и Развития, на чьи кредиты были построены три из шести покалеченных судов. Отель «Хёндэ» кишмя кишит экспертами международных страховых компаний, ломающих головы в попытке уйти от гигантских компенсационных выплат судовладельцам и грузоотправителям. До окончания расследования введен запрет на ночное судоходство в проливе Босфор Восточный, и треть персонала диспетчерских служб сидит без работы. Никаких более-менее внятных версий ЧП пока так и не возникло, тем более, что в силу предпринятых мер аварийность в проливе была полностью сведена к нулю.
179 
