очень нудно 
190 
Сеньорита Катерина, прогуливаясь с соседскими девушками, встретила слепого старика. В его глазах застыли тысячи потерянных миров и непридуманных книг, пиджак лоснился на локтях, вытертых о сотни столов и кафедр. «Вот ученый человек, который доживает в бедности, — сказала Катерине одна из подруг, — вся слава досталась другому с тем же именем». Она подала ему монетку, но старик не взял денег. Он обратил невидящие глаза на Катерину.
«Это чужой сон, — сказал он и слепо зашарил руками. — Отдай моих тигров и уходи», — когтистые пальцы впились в рукав платья. Катя испуганно вскрикнула и бросилась прочь из сна. «Отдай моих тигров!» — кричал вслед слепец, но Катя уже проснулась, чувствуя, как тесно в ее душе громадным полосатым зверям.
— Далеко не убираю, — с улыбкой сказала женщина в пуховом платке, откладывая «Маугли» в сторонку.
— Я больше не буду его брать, — сердито ответила Катя, — надоело. Поищу что-нибудь новое.
Плутать среди сумрачных стеллажей не пришлось — первый же поворот вывел к кабинету Библиотекаря. Из-под двери по-прежнему бил свет, но Кате показалось, что его золото потускнело. Она прислушалась: в комнате стояла мертвая тишина, и было слышно, как бесконечно далеко, за лабиринтом из тысяч полок с книгами, покашливает женщина в платке. Катя почувствовала внимательный и укоризненный взгляд, проникший через толстые резные доски двери, и гордо вскинула голову: сеньорите Катерине не к лицу жаться на пороге. Она толкнула протяжно заскрипевшую створку и вошла, насмешливо кривя губы.
Пахло кожей, пылью и кофе. Солнечный свет пробивался сквозь щели в плотных шторах, ложился широкими полосами на стол черного дерева, заваленного картами, старинными книгами с медными застежками и оборванными на середине строчки рукописями. Библиотекарь неподвижно сидел в тяжелом кресле: морщинистое лицо обращено к стоящим на каминной полке песочным часам, рука сжимает чашку, исходящую густым ароматным паром. Скрежет двери стих, и Кате стало слышно, как шуршит песок, пересыпаясь в нижнюю воронку, — звук сливался с тихим, шелестящим дыханием Библиотекаря.
— Это не твой сон, — сказал наконец он.
Катя молча кивнула. Дрогнули солнечные лучи, и по комнате потек тигр. Литые мышцы перекатывались под блестящей шкурой, и глаза горели вечным пламенем. Тигр покосился на Катю — она снова кивнула, — прислонился огромной лобастой головой к пергаментной щеке Библиотекаря и тихо, нежно заурчал. Упала последняя песчинка в часах, и Катя вышла в холодный лабиринт стеллажей. Постояла, прислушиваясь. За дверью часто и сухо трещало, и Катя не сразу поняла, что это стучат клавиши пишущей машинки.
Тонкая книжица в рыжей, истертой до ворсистости обложке упала с полки и раскрылась посередине. Катя прочитала последнюю строчку. Опасливо оглянувшись, сунула книгу за пазуху. Прокралась в раздевалку, накинула пальто и, не застегиваясь, выскочила из библиотеки.
Бураны наконец закончились, стало морозно и ясно, и маленькая зеленоватая луна в рыжем ореоле была похожа на глаз. По опустевшей улице Блюхера далеко разносился громкий скрип снега под ногами. Катя больше не боялась тигров, и не боялась, что они уйдут навсегда. Ее власть была безграничной.
9 Мечей
Жестокость
Эта карта говорит о страдании, у которого есть реальные причины. То есть, за страданием стоит не из пальца высосанная, а реальная, серьезная проблема.
Негативные эмоции, о которых предупреждает Девятка Мечей, разрушительно действуют на организм. Тот самый случай, когда говорят: "все болезни от нервов". Даже в самом благоприятном окружении Девятка Мечей указывает на душевную рану, которая не заживает и в ближайшее время не заживет.
Юлия Бурмистрова
Королева
Она умирает, как и положено умирать королевам…
Мишель де Гильдерод "Эскориал"
Ее готовили к этому с детства.
С тех самых пор, как старая няня принесла ее простыню, сняв чепец, отрезала свои волосы, кинула все это в камин и ушла в лес, что означало, что она из девочки превратилась в девушку, к ее урокам пения, танцев, хороших манер и королевской чести, добавился еще один.
Она, кстати, потом спрашивала, почему няня ушла в лес, почему босой и что с ней стало, но ей ответили, что такие вопросы не соответствуют королевской чести. Но она еще долго потом плакала по ночам, когда слышала, как воют волки в лесу.
190 
