очень нудно 
69 
А у него вообще ничего нет. Он пришел в камуфляже, и все. Лейтенант нервно ощупал собственную грудь. Слава богу, хоть еще майка под кителем. Че у него еще? Трусы на нем – болтушки, семейные то есть. Носки тонкие да берцы. Вот и вся его одежа.
Лейтенант приказал взять фуфайки, а фляжки наполнить водой.
– Сейчас должны взять сухой паек на двое суток, я надеюсь, – добавил лейтенант, чем поверг взвод в уныние. Теперь до всех дошло, что им придется вертеться без жратвы.
Петрушевский тихо завыл:
– Я ни в какие леса не поеду. Я в армию служить пришел, а не в лес.
– Заткнись, проститутка, – Забейко через одного врезал ему кулаком по спине. Ефрейтор дернулся и невольно вышел на полшага из строя.
– Что с вами, Петрушевский? – лейтенант внимательно присмотрелся к солдату.
– Голова закружилась, – скривился Петрусь, становясь на свое место.
– Он беременный, – уточнил Забейко. – У него слабость.
– Нужны лески, крючки, спички, соль, – соображал лейтенант, наблюдая, как личный состав, хромая и охая после вчерашней битвы, разбирает фуфайки по размеру.
Ну вот, теперь лучше, намного лучше.
В девять ноль-ноль все стояли на плацу. Комбат договорился с вертушками на двенадцать.
Они действительно получили сухпай на два дня и даже вспомнили о Резинкине, отбывающем наказание на губе. Никто не решался задавать этот вопрос комбату, так как он лично и отправил туда бедолагу. Только Фрол обратился к шефу:
– А Резинкин не едет?
– А где он? – запамятовал, как самолично отправил солдата на губу. Эх, пьянство, пьянство – великая отрада русских офицеров. Мудрецкий подсказал.
– А, забирайте с губы и сюда его.
– Разрешите, – Валетов сделал шаг вперед.
– Бегом!
Когда Фрол увидел, что Резина обнял чудесные ножки двух девушек и дремлет на травке, согреваемый солнышком, в нем проснулась зависть.
– Резина, э! – кричал Фрол.
Девчонки начали вдвоем шикать на него.
– Пусть поспит, « белокурая замахала на него руками, а черноволосая длинная показала ему кулак.
– Э, женщины, хватит заступаться за солдата, он и сам за себя может постоять.
– У меня может и постоять! – спросонья затянул разморенный Резина, поджимая под себя ноги и поднимаясь.
– Ты че, дурак? – набросился на него Валетов. – Бегом хватай свое шмотье, и ломанулись на плац.
– Мне и тут неплохо. Пива хочешь? – Он нашел полуторалитровую бутылку между стройных ножулек черненькой Вики.
Фрол проморгался.
– Вот это у тебя тут сервис. Девчонки, в следующий раз вы и на меня берите. – Он отвернул крышку и сделал несколько больших глотков. И все хорошее кончилось. – Прикольное пивко, бежим, бежим!
– На фиг у тебя фуфайка под мышкой и вещмешок? Что, куда собрались, что ли?
– Ага, война началась.
Они бежали рысцой через плац к выстроившемуся взводу.
Увидев комбата, Резинкин почувствовал, что его состояние ухудшается. Когда он спросил разрешение встать в строй, его немного мотнуло, от пивка.
– Что это с тобой? – Стойлохряков выпятил вперед огромный нижний подбородок, плавно переходящий в пузо. – Ты на губе был или в баре?
На беду, Резинкин рыгнул секунды на три.
– Встань на место!!!
Подъехала «шишига», но за рулем был не ефрейтор Петрушевский, а какой-то другой чувак. Петрусю теперь не до машины. Он едет со всеми.
Взвод разместился в кузове, и машина, подождав, пока залезет припозднившийся Резинкин с надыбанным в каптерке шмотьем, тронулась в дальние дали.
Через полчаса их выкинули на какой-то поляне.
Мудрецкий разжился в роте фуфайкой и теперь смотрел в завтрашний день более уверенно. В фуфаечке-то ночью теплее будет. Только вот вещмешка у него не было. Вообще никаких личных вещей. Комбат даже собраться не дал, а ведь время было у него. Нет, сказал, быть вместе с личным составом. Стойлохряков последовал за «шишигой» на «уазике», прихватив с собой еще и начальника штаба. Построив людей, подполковник объявил, что вместе с ними на учение отправляется майор Холодец. У последнего началось брожение во всем теле. Майор начал почесываться, переминаться с ноги на ногу и коситься на комбата, от которого он явно не ожидал такого подарка.
– Единственный, у кого будет питание на весь месяц, – а вам предстоит провести в северных лесах месяц, я разве не говорил? Так вот, питание будет только у майора Холодца.
– В тундру поедем, однако? – не выдержал Простаков. В его понятии северный лес был неким разреженным пространством с маленькими деревьями и тучами комаров.
69 
