ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  74  

Иннокентий, опасаясь встречаться с Галиной глазами, все-таки посмотрел на нее. Она сидела с отсутствующим видом, глядя куда-то в сторону – грустная, терпеливая, с развевающимися от каждого дуновения волосами, с острыми ключицами и красивыми загорелыми ногами.

Глупо, конечно, но Иннокентий ее захотел. Желание посетило его в тряской маршрутке, где мутило от жаркого дыхания людей и раскаленных стенок, где сидел враждебный Валентин и тихий, но настороженный скульптор.

Иннокентий вспомнил минуты их первой близости – на пляже, потом дикое соитие в доме. Ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность, что речь шла о любовном пыле других людей, что той Галины, покорной и страстной, не существует. Печаль отразилась на его лице. Он встретился взглядом с Галиной. Она едва заметно улыбнулась. Валентин тут же поймал отсвет этой улыбки и окатил Иннокентия молчаливым презрением. Иннокентий отвернулся, делая вид, что интересуется пейзажем.

Водитель вез пассажиров как дрова. Через полтора часа в Туапсе была первая остановка. Люди имели возможность выйти из машины, подышать воздухом, попить водички. Сам шофер, неразговорчивый малый, утолял жажду у придорожной палатки. Ребята тоже выбрались наружу.

Общий характер пейзажа не изменился. Справа темной голубизной сияло море, слева поднимались покрытые дубовым лесом склоны. На спуске к морю выгорали под солнцем терпкие травы – череда, чистотел, пастушья сумка, хмель, репешок, васильки. Глянцевито блестели под лучами продолговатые листья магнолий, оплетенные омелой пирамидальные тополя выстроились в небольшую шеренгу, давая подобие тени. Беседка торговца напитками, шашлыком и пиццей представляла собой увитые диким виноградом колья и закрепленные на них три рейки. Мангал стоял в двух метрах от беседки, так что расположившиеся за тремя пластиковыми столами путешественники могли наслаждаться и прохладой, и сладким едким дымком, поднимающимся над шампурами.

– Зря столько с собой набирали, – покосился Валентин на сверток с бутербродами, – лучше бы шашлыку поели!

– А ты уверен, что у тебя хватило бы времени прожевать его? – возразила Галина.

Не успела она это произнести, как шофер зычно, с мизантропическим видом скомандовал: «Трогаемся!» Едва успев проглотить по бутерброду, ребята встали со стульев.

Остальные пассажиры тоже поспешили занять свои места в маршрутке.

В Туапсе высадилась дама в панаме. Но на ее место села грузная особа лет сорока в очках, с отвисшей до живота грудью и тройным подбородком.

Нимало не смущаясь своего дряблого тела, женщина носила цветастый сарафан, открывающий полспины. В руках у матроны была большая сумка из кожзаменителя. Заняв свое место, она стала бесцеремонно всех разглядывать.

Особенно досталось Галине. Дама косилась на ее загорелые ноги, на ее плечи и грудь так, словно Галина была виновна в воровстве.

Вскоре, правда, тетке стало уже не до гляделок. Ее так трясло и подбрасывало, что она клацала зубами при каждом особенно сильном толчке и вираже.

Галина переживала свое недавнее пленение. По ее лицу то и дело пробегали тени. Губы дрожали, глаза ввалились. К огорчениям примешивалась усталость, и даже возбуждение, вызванное известием о спрятанных сокровищах, не могло ее растормошить. Валентин нервно кусал губы. Поездка за сокровищами не выглядела пока приятным путешествием или возгоняющей к сердцу адреналин авантюрой.

Даже Иннокентий на какое-то время утратил чувство реальности – не потому, что у него голова шла кругом от письма Архелая Митридату, а потому, что он все меньше ощущал свое присутствие в мире. Ему казалось, что все происходит не с ним, лица друзей выглядели чужими – размытыми пятнами. Может, так влияла духота?


* * *


– А вдруг этот лох нас кинет? – настороженно спросил Леха.

– И что? – с оттенком издевки усмехнулся Хазар. – Мы что, его найти не сумеем? Уж тогда ему не жить – это точно!

Раздался злорадный смех.

– Этот гаденыш может любой финт выкинуть, – продолжал сомневаться Леха. – Ты вспомни, как они с сеструхой нам мозги крутили.

– Ну и поплатились хатой, – самодовольно парировал Хазар. – Нет, мы на них нагнали страху – можешь поверить старому волку.

Если что, они – покойники. Вот только нужно быть начеку, следить за маячком.

– А может, нужно было сразу у них эту маляву отобрать? – спросил Леха. – На фиг все на последний день оставлять? Всякое может случиться.

  74