98 
– Посидим немного, затем подъедем к небольшому поселку, где живут состоятельные наши сограждане. Теперь будем ездить за девочкой Светой.
Для того чтобы не изжариться в салоне, им пришлось открыть двери. Дарья засунула в рот очередную пластинку жевательной резинки и тупо смотрела перед собой на дорогу, ничего не видя.
Решили остановиться на тридцать минут. По разумению Дарьи, этого должно было хватить на то, чтобы Света забросила бабушку домой и поехала обратно в город. Мимо них она проехать не могла хотя бы потому, что встали они на единственной дороге, ведущей в город.
Время шло. Уже Юра по легкому намеку Стропова смотался в ларек за пепси-колой и мороженым, уже был протерт капот и залита вода в радиатор, мужчины уже успели выкурить по сигарете, а Светы все не было.
– Может, они остались там чаи гонять. – Николаю не терпелось действовать.
Как точно подметила Дарья, он приехал сюда бить морды, а не заниматься сыском.
Когда с момента расставания с «Мерседесом» прошло пятьдесят пять минут, Дарья запустила двигатель.
До элитного поселка они не доехали полторы сотни метров, чтобы не раздражать охрану.
Дарья с Юрой пошли на разведку, а Николай остался в машине. По заранее определенной схеме, если студентка решит отправиться обратно в город, Стропов едет за ней, не дожидаясь парочки пинкертонов.
Длинный высокий забор навевал мысли о больших средствах, вложенных в обустройство этого городка. Кованые ворота четырехметровой высоты и прогуливающийся за ними человек в камуфляже должны были отрезвить любого, кто попытается нарушить покой толстосумов и членов их семей.
Эдакий коммунизм наизнанку на одном, отдельно взятом клочке земли.
– Вам кого?
Охранник был Дарье незнаком. Тому, кто стоял на воротах, Дарья обычно честно признавалась, что идет к Чернышову. Кроме того, она сопровождала фразу десятидолларовой купюрой, чтобы человек не задавал лишних, совершенно неуместных вопросов.
На этот раз все пошло сикось-накось.
Вначале охранник, двухметровый мужик, поинтересовался, зачем она дает ему деньги. Тупой какой-то, да? Потом Света подъехала к воротам и стала пялиться на Дарью и Юру. Рядом с ней сидел какой-то белобрысый парень, который старался, чтобы его не смогли толком разглядеть. Он опустил лицо вниз и не поднимал его до тех пор, пока машина не выехала из поселка на трассу.
Дарья проводила взглядом удалившееся авто и, не предвкушая уже ничего хорошего, прошла на территорию жилого комплекса.
Они звонили в дверь Чернышову не меньше десятка раз, прежде чем к ним вышел хозяин.
По его лицу Дарья сразу поняла, что случилось нечто. Он был бледен и очень подавлен.
– Что тебе надо здесь, сука! – неожиданно взвился он. – Иди прочь!
Его ошибка была в том, что он не учел простоту натуры Юрия Мальского.
Отодвинув Дарью в сторону, он всю стопу отправил в рот хаму.
Голова Чернышова дернулась назад, за ней последовало все тело. Бедный художник подогнул под себя ноги, лежа на полу, и неуклюже дергал ими, желая побыстрее снова встать на ноги.
Дарья не успела остановить своего напарника, и он ударил Чернышова снова. На этот раз нога врезалась в бок.
– Кого ты назвал сукой, какашка?
– Остановись, ты убьешь его! – Дарья попыталась оградить Федора от дальнейших побоев.
Огромный жлоб схватил интеллигента за волосы и рывком поставил на ноги.
В глазах у жертвы не было ярости, и, может быть, это несколько остудило пыл Мальского.
– Кто убил моего брата?!
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – промямлил хозяин, стараясь держать руки вдоль туловища. – У меня горе, умерла мама.
– Не п…и, всего час назад она была жива.
Теперь вместо человека они смотрели на восковую фигуру.
– Где мать?! – резко спросила Дарья.
Федор показал рукой на лестницу, ведущую наверх.
– Посиди с ним, – бросила она Юрию и побежала на второй этаж.
– Нет проблем, – раздалось ей вслед.
Затем последовал новый глухой удар, стон и все тот же вопрос:
– Кто убил моего брата?
Дарье некогда было разнимать мужчин. Преодолев несколько ступенек, она влетела в спальню. На кровати невинно спала Ирина Васильевна. На ней был синий махровый халат в тонкую белую полоску, который закрывал ее почти целиком.
Дарья не знала, как ей теперь быть. Неужели Чернышов соврал? Но такими вещами, как известно, не шутят. Она на цыпочках подошла к пожилой женщине и только теперь отчетливо увидела, что ее сын был прав. Лицо Чернышовой было бледным. Дыхания не было. Попытки обнаружить пульс не увенчались успехом.
98 
