15 
При мысли о том, как можно подавиться зонтиком, Евгений Алибабаевич вздохнул.
– Да, да, – закивал Семенов, – это звучит несколько необычно, но я готов продемонстрировать цифры. Идейное инспирирование – пятнадцать процентов от общего бюджета, инсинуационное инспирирование – тридцать процентов, инспирирование маниакальной стадии – пять процентов и депрессивно-аутичное инспирирование – пятьдесят процентов. Таким образом, вы можете легко убедиться, что бюджет раскладывается…
«Унитаз. Раскладной. Портативный. Держать в кармане».
Катерина скучала. Бесстрастное лицо президента ее не инспирировало. «Глаза какие-то рыбьи. Может, он на самом деле Евгений Кальмарович?» Семенов пел изо всех сил. Семенова было жалко.
– Скажите, Евгений Евгеньевич, – вмешалась Катерина, пока Семенов переводил дыхание, – а вас как мама в детстве называла?
Президент фонда удивился и поднял левую бровь. Но Катерина смотрела на него с таким вежливым интересом, что долго держать паузу он не стал.
– Геша, – ответил президент фонда.
– А у меня сын тоже Евгений, – сказала Катерина, – только я его Женькой зову. А у вас дома Женькой, наверное, вашего папу звали?
– Звали, – согласился президент. – Он был Женька, а я Гешка. Нас так различали.
– Вы на папу похожи, – с одобрением сказала Катерина.
– Вы знали моего папу?
– Нет. Но если он назвал сына своим именем, его явно отличала большая любовь к стабильности и порядку.
Президент рассмеялся.
– Вообще-то меня назвали в честь деда. Папа тоже был Евгеньевичем.
– Понятно, – вздохнула Катерина, – у вас вся семья такая.
– Такая, – согласился президент.
– И мама? – полюбопытствовала Катерина.
– И мама.
Семенов написал записку и подсунул ее Катерине под локоть. Записка гласила: «Дура. Миллионы». Президент незаметно вытянул шею, чтобы увидеть текст, но Катерина предусмотрительно загородила записку ладонью.
– А вы уже придумали, что подарить маме на Новый год? – спросила она.
– Да не могу никак, – оживился президент, подаваясь вперед. – Никаких идей нет.
– А бусы?
– Есть у нее бусы. У нее стенд бус, на всю стену. И серьги есть, и машина.
– Важен не подарок, важно внимание, – встрял Семенов.
Катерина пнула его под столом ногой в колено.
– Подарок тоже важен, – сказал президент Геша.
– Ммм, – согласился Семенов.
– Подарите ей черепаху, – сказала Катерина.
– Почему черепаху? – спросил президент.
– Потому что это единственное, чего она от вас не ждет. Или смените отчество.
Президент расхохотался.
– Отчество-то зачем?
– А вам не надоело? – поинтересовалась Катерина.
– Нет, – растерянно ответил президент. – Я как-то привык.
– Тогда не меняйте, – разрешила Катерина, – тем более в подарок маме. Она ведь тоже привыкла, за столько лет. А черепаху можно еще и расписать. Красками. Будет расписная черепаха в подарок маме. Напишите на ней: «С Новым годом!» – и поставьте дату.
Семенов с удрученным видом складывал в стопочку свои бумаги.
– Да, кстати, – сказал президент, задумавшись о черепахах, – насчет вашей фирмы. Хорошая, по-моему, фирма.
– Хорошая, – согласилась Катерина.
– Отличная! – сказал Семенов.
– Я передам дело в бюджетную комиссию. С положительной рекомендацией.
– А я вам открою тайну, где продаются черепахи, – сказала Катерина.
– Откройте, – улыбнулся президент и подумал: «Я напишу на ней: „Подавись“. И распишусь».
На улице Семенов закурил.
«Женьке – шапку, думала Катерина, но только из ангорской шерсти, остальные не теплые вообще. Шахматы могут быть из малахита, а вот бусы нельзя».
– Витька, я придумала, что я тебе подарю! От всей души!
– Подари мне пять минут покоя от твоей души.
– Ага. Я давно знаю, что тебе не нравится моя душа. Поэтому я подарю тебе свое тело.
Семенов посмотрел с интересом.
– Я тебе в подарок напишу завещание, – сказала Катерина, засовывая руки в карманы. – И когда я умру, ты сможешь пользоваться всеми моими органами. Для чего захочешь.
Семенов тяжело вздохнул. Уже темнело. С неба сыпался бледный усталый снег, и ярко освещенные витрины плавали в воздухе, как аквариумы, набитые рыбами без названий.
Екатерина Перченкова
Сказка про желтый цвет
Если не хотите, чтобы вас узнали, говорила Ивонна, оденьтесь в желтое. Нет разницы, будет это густой канареечный цвет или прозрачный лимонный, он отнимет у вас имя и суть, и взгляды прохожих никогда не коснутся вашего лица. Вместо вас они запомнят человека в желтом.
15 
