очень нудно 
40 
– Скажу, – огрызнулся Владимир, но тут же смягчил тон: – Есть у меня подозрения. Но, чтобы подтвердить их или опровергнуть, мне нужно переговорить с одним человеком. Устрой мне встречу с Ильей Черновым.
– С ке-ем? – Гришаев едва не подскочил на своем кресле. Его глаза широко раскрылись, и в них было столько удивления, что Полунин не решился повторить свою просьбу.
– Милок, ты опоздал! – с нажимом продолжил тот. – Я бы и сам с ним поговорил, но боюсь, что апостол Павел нам на земле встречу не организует. А к нему в резиденцию я еще не тороплюсь!
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Владимир, догадываясь, что именно услышит в ответ.
– Только то, что упомянутый тобою Чернов два часа назад найден мертвым на обочине пригородной дороги, – проговорил Гришаев. – И у следствия большие подозрения насчет того, не семейка ли Либерзонов этому посодействовала. Боюсь, у твоих друзей начинаются настоящие неприятности!
Владимир несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Собственно говоря, подобное развитие событий Полунин предугадать никак не мог. Все-таки на слушании в арбитражном суде торгово-промышленной палаты Чернов был свидетелем Бережного, подтверждая его показания. И устранять его Станиславу вроде бы не было никакого смысла.
Но еще меньше логики в убийстве Чернова можно было найти, если представить, что сделали это Либерзоны. Признание Ильи в соучастии в афере против Виктора было им нужно, как воздух. Именно об этом Полунин и сказал заместителю прокурора.
– Ты, Володя, похоже, не совсем понимаешь ситуацию, – усмехнулся Гришаев. – Чернов, может быть, и нужен был Либерзонам, но только молчащий. Все показания Бережного об угрозах Виктора в его адрес и отказе этого папенькиного сыночка выполнять обязательства по контракту подтверждает только Чернов. А если доказать их не удастся, то дело из разряда уголовного превратится в сугубо экономическое. Либерзоны, конечно, лишатся своего магазина, оптовых фирм, квартиры и всего прочего, но посадить их будет уже трудновато. Да и штрафные санкции будут значительно мягче...
– Но ведь если бы Чернов подтвердил, что аферу затеял Бережной, а не Виктор, то Либерзоны выигрывали бы дело? – перебил Владимир. – Разве не так?
– Может, и так, но это только твои домыслы. Причем бездоказательные...
Полунин понял, что спорить с Гришаевым бесполезно. Пока не появятся какие-нибудь факты, хотя бы косвенно изобличающие Бережного в организации аферы против Либерзона, убедить в чем-то следствие не получится. И Владимиру ничего другого не оставалось, как попрощаться с Гришаевым и уйти.
Вернувшись в машину, Полунин попросил водителя отвезти его на междугородный переговорный пункт. Теперь многое мог решить звонок Мирону.
Отправляясь в турне вокруг Европы, Владимир не взял с собой сотовый телефон, поскольку не видел в нем необходимости. Покупать трубку в Тарасове для одного-единственного звонка смысла не имело. Поэтому и звонить пришлось из кабинок «междугородки».
Можно было, конечно, воспользоваться тем сотовым, что Пепел держал в машине, но Полунину не хотелось этого делать. У него не было уверенности, что в трубке не стоит «жучок» или ее волна не прослушивается. А Владимир не хотел, чтобы кто-нибудь в этом городе знал суть его разговора с Мироном. Поэтому с «трубки» из машины он позвонил только Пеплу.
– Чернова можешь не искать, – проговорил он, едва Горелов ответил на звонок. – Он уже загорает в морге.
– Я уже знаю. Сам только что собирался тебе позвонить – пробормотал Пепел. – Чем-нибудь еще могу помочь?
– Ищи Мороза, а там посмотрим, – ответил Полунин и отключил связь.
* * *
От здания прокуратуры до междугородного телефонного пункта нужно было ехать около десяти минут. Не так уж много! Но вполне достаточно для того, чтобы Полунин смог привести в порядок свои мысли и решить, что же говорить Мирону.
Владимир по-прежнему не хотел оказаться должником кого бы то ни было из людей его не слишком законопослушного прошлого. В свете происшествий последнего дня желание начать жить новой жизнью, далекой от мира преступных разборок, только укрепилось в его душе. Но теперь, после смерти Чернова, Владимир плохо представлял, чем может помочь Либерзону.
Продумывая варианты своих действий, способные помочь суду изобличить Бережного, Полунин строил все вокруг Чернова. Только его показания о сговоре могли быстро и безболезненно снять обвинения с Виктора. Но теперь рассчитывать на это не приходилось. Чернов был мертв. А с ним умерла и надежда решить существующую проблему «малой кровью». Кровь уже пролилась, и, если судить по той сумме, что стояла сейчас на кону, смерть Чернова может быть не последней.
40 
