Глава четырнадцатая

Дмитрий вышел из самолета в лондонском аэропорту Хитроу ровно в восемнадцать ноль-ноль по Гринвичу. Подъезжая в специальном автобусе к зданию аэровокзала, он попытался рассмотреть сквозь огромные стеклянные окна человека, который должен был его встречать. Однако разглядеть Уильяма Маккински в огромной толпе людей, прибывающих в аэропорт и покидавших его, Дмитрию не удалось.

Миронов не волновался – Маккински, как истый британец, был обязательным человеком. Вчера по телефону они договорились о встрече в аэропорту, и Уильям ждал Миронова в зале, расположенном сразу за линией таможенного контроля. Он увидел Дмитрия издалека и приветливо помахал ему рукой. Миронов так же махнул в ответ и направился прямо к Маккински, высокому худощавому мужчине, лет сорока пяти на вид.

Они пожали друг другу руки и отправились к выходу, на стоянку машин, где их ждал лимузин Маккински с личным водителем за рулем. По дороге к автомобилю они обменялись лишь парой ничего не значащих фраз, а о деле заговорили только в лимузине.

– Ну, Дэм, рассказывай, что заставило тебя вернуться в Туманный Альбион? – поинтересовался Маккински. – Соскучился по лондонской слякоти?

– Не совсем, – улыбнулся Дмитрий. – Меня привели сюда важные дела.

– Догадываюсь, – кивнул головой Маккински. – Отдыхать ты бы поехал туда, где побольше солнца.

Уильям откинулся на спинку сиденья лимузина и, достав из кармана дорогую сигару, не спеша ее раскурил, краем глаза наблюдая за Мироновым. Они познакомились около двух лет назад на обеде, устроенном в честь крупной сделки, заключенной его фирмой и русскими. Делегацией русских руководил тогда отец Дмитрия. Он и представил своего сына Уильяму. А Маккински, в свою очередь, познакомил Мироновых со своей дочерью Сьюзен.

Дмитрий сразу понравился Уильяму. Сьюзен тоже не осталась равнодушной к умному и обаятельному русскому. Через некоторое время молодые люди начали встречаться, и Дмитрий стал бывать в особняке Маккински, расположенном на берегу Темзы. А когда их короткий роман закончился, Уильям по-прежнему приглашал к себе Миронова по субботам на партию в бридж.

– Так вот о делах, – Дмитрий решил нарушить недолгое молчание, увидев, что Маккински раскурил свою сигару.

– Никаких дел! – перебил его Уильям. – Стив Роувелл и Мартин Николь уже ждут нас у меня дома. Сначала ужин, бридж и чуть-чуть виски, а затем можно будет поговорить о делах. Ты надолго приехал в Лондон?

– На пару дней, не считая сегодняшнего, – ответил Миронов. – Мне нужно успеть сделать все здесь и вернуться к сроку в Россию.

– Два дня – это довольно большой срок, – усмехнулся Маккински. – Что бы тебе ни требовалось, мы успеем сделать все.

– Хотелось бы, – кивнул Дмитрий. И до самого вечера больше не говорил о делах.

Ужин прошел в легкой и непринужденной обстановке. Роувелл и Николь постоянно расспрашивали Дмитрия о ситуации в России и подшучивали над обычаями русских. Оба редко бывали в Москве, однако считали себя большими специалистами по русской культуре.

Слушая их иногда довольно абсурдные утверждения, Миронов едва сдерживался от смеха. Но не спорил. Во время своих первых встреч с ними Дмитрий еще пытался доказать обоим ошибочность их представлений о России, но затем махнул на все рукой. Этих людей совершенно не интересовал истинный облик русского человека. Им просто нужен был повод для того, чтобы позубоскалить на свой извращенный английский манер.

О делах заговорили только после ужина, уже разыгрывая вторую сдачу карточной игры. Начал разговор, как и полагалось, хозяин дома. Отставив недопитый стакан виски в сторону, Маккински обвел взглядом присутствующих.

  90