18 
– Не трогать! – послышался строгий повелительный окрик. – Оставьте ее, ничего страшного.
Вырывающаяся Пьетра обернулась на голос. Шариф стоял, потирая ушибленную голову. На его лице была веселая улыбка. Приказав увести девушку к остальным пленникам, Шариф вышел на палубу. Его разбирал смех. Вот ведь бешеная девчонка, качал он головой, трогая набухающую шишку. Дикая кошка!
К вечеру пришлось круто изменить курс. На радарах показалось два судна. Пираты вели яхту стороной от караванных путей, намереваясь подойти к берегу в его пустынной части. Появившиеся на радаре суда могли быть полицейскими или военными патрульными катерами. Шариф решил переждать в открытом море в нейтральных водах.
Яхту удерживали на месте малым ходом, чтобы ее не снесло в сторону. Шариф с Фарахом сидели в кают-компании и смотрели телевизор. В новостях каналов, которые были доступны в этой части океана, никакой информации о похищении итальянской яхты не прозвучало. Шариф потягивал холодный фруктовый сок и щелкал пультом с канала на канал. Неожиданно он попал на документальный фильм, который шел на индонезийском языке. Судя по всему, фильм был посвящен терроризму и борьбе с ним. Шариф не понимал текста, который читал диктор, но и так все было ясно. Показывали хронику террористических актов, захвата заложников и освобождения их силами спецназа.
Шариф нахмурился. В одном сюжете показывали, как спецназовцы штурмуют жилое здание, потом как нейтрализовали террористов, захвативших самолет. Кажется, Фараху пришла в голову та же мысль, что и его боссу.
– Слушай, Шариф, – тихо сказал пират, – а что, если итальянец, когда мы его выпустим на берегу, пойдет не за деньгами, а в полицию? Посмотри, как они умеют это делать. Если на судно нападет какое-нибудь подготовленное спецподразделение…
– Пожалуй, будет большая стрельба. Думаешь, итальянец рискнет жизнью своей жены и слуг? Ты готов убить их на самом деле, Фарах?
– Тогда нас точно будут считать обыкновенными бандитами, – вместо ответа сказал Фарах. – Как-то мы о таком варианте и не подумали. А итальянец наверняка подумал. Поэтому и потащил нас в Малайзию.
– Да, – задумчиво проговорил Шариф, – если нас обложит спецназ, тогда нам в любом случае не уйти. С живыми заложниками, мертвыми или вообще без них. Купился я на большие деньги.
– Может, нам высадить итальянцев на берег, а яхту угнать? – предложил Фарах. – Вернемся на ней к себе, продадим ее спокойно. Вот тебе и деньги. Без всякого риска.
– Не сможем мы ее продать, – возразил Шариф, – итальянец мне правильно все объяснил. Таких яхт больше нет, потому что она строилась по индивидуальному проекту. Стоит нам только заикнуться о ней, как сразу на нас сорвутся все спецслужбы мира. Да и покупать никто не бросится, потому что она заметная и будет находиться в розыске. И яхту заберут для возврата своему владельцу, а покупатель потеряет деньги. Вот так.
– Что же мы теперь делать будем? Выходит, зря все это затеяли? А давай, Шариф, женщин заберем на берег, свяжемся с местными пиратами, укроемся у них и потребуем выкуп. Конечно, придется с местными поделиться, но и мы внакладе не останемся.
– А если местные женщин убьют? Нет, Фарах, тут нужно что-то другое придумать, – задумчиво сказал Шариф, вспомнив глаза Пьетры. – Давай-ка зови наших. Попробуем перерыть всю яхту, может быть, найдем что-нибудь ценное в утешение.
Обыск яхты занял половину ночи. Наконец, Магиба своим воровским нюхом нашел сейф хозяина, спрятанный за панелями обшивки каюты. Вскрыть его без автогена было немыслимо, да и не было на яхте подобного оборудования. Но Шариф вспомнил, что итальянец сидит в каюте в одних плавках, как и застал его пиратский захват. Молодой вожак тут же бросился перерывать одежду и мебель. Ключ оказался в ящике стола. Когда сейф открыли, то ликованию не было предела. Неосторожный итальянец держал в сейфе наличные, почти двести тысяч долларов. Но это было еще не все. В аккуратных бархатных коробочках в сейфе лежали украшения его жены. Наверняка бизнесмен предполагал светский прием, который должны были устроить его деловые партнеры. Супруга итальянца должна была блистать на приеме во всем великолепии золота и бриллиантов. Шариф не был уверен в том, что это бриллианты. Наиболее крупные камни золотых сережек и перстней наверняка были какими-нибудь другими драгоценными камнями. Но вот колье переливалось на свету дюжиной прекрасных прозрачных камешков, которые не могли не быть бриллиантами.
18 
