5 
Один из вооруженных людей подошел к Шарифу, забрал из его рук брезентовый мешок с вещами и бросил его своему напарнику, который тут же начал в нем рыться. Главарь задал какой-то вопрос на суахили.
– Я не понимаю вас, – ответил Шариф по-английски.
– Кто ты такой, – наконец по-английски спросил главарь, – и что здесь ищешь?
– А вы кто такие, – упрямо спросил Шариф, – и почему задаете мне вопросы?
В его ситуации было лучше тянуть время. Шариф не хотел отвечать этим людям, не зная, кто они. Он решил не торопиться и не выкладывать всю правду о себе. Тем временем один из вооруженных людей извлек из мешка Шарифа пистолет и что-то воскликнул, привлекая внимание своего шефа. Главарь оглянулся. Лицо его стало насмешливым.
– Зачем тебе оружие? – спросил он. – Может, ты с этим охотишься? Только на кого?
– Как зачем? – постарался искренне удивиться Шариф. – Здесь можно столкнуться с хищниками и с бандитами. Имею я право защитить свою жизнь?
– Мы не бандиты! – неожиданно раздраженно воскликнул человек, который рылся в вещах Шарифа. – Мы патриоты!
Главарь остановил возмущения своего человека жестом и снова повернулся к Шарифу.
– А может быть, ты нас ищешь? А? – с прищуром спросил он юношу. – Может, ты работаешь на правительство? Так с агентами у нас разговор короткий!
Шариф понял, что опять влип. Опять какие-то повстанцы. В глубине души он сочувствовал людям, которые боролись с оружием в руках за свои принципы. Но после общения с генералом Отти, одним из лидеров патриотического движения Уганды, у него остался нехороший осадок. Собственное ремесло Шарифа тоже не делало из него ангела. Но он не воевал с собственным народом, никогда не нападал на своих.
– Ладно, скажу, – со вздохом произнес Шариф, – чтобы вы не подозревали во мне врага. Я – сомалиец, и мне нужно вернуться на родину. До вас мне нет никакого дела, как и до остальных здесь. Вас это устраивает?
– Ты лжешь! – заявил вдруг главарь. – А ну-ка обыщите его.
Шарифа схватили за руки и стали выворачивать ему карманы. Разъяренный такой бесцеремонностью и недоверием, юноша попытался сопротивляться, но получил сильный удар прикладом в живот и согнулся пополам от боли.
– Ого! Да у него тут американские доллары! И шиллинги. А говорит, что сомалиец, – захохотал главарь. – Откуда же у тебя столько денег?
– Идиоты, – прохрипел Шариф, еле переводя дыхание, – с какими же деньгами я должен быть, если нахожусь в вашей стране?
– А где ты их взял, да еще столько?
– Это мои деньги. Я что, обязан отчитываться перед вами о своих доходах? – прорычал Шариф, выпрямляясь.
– Твои? – удивился главарь. – Ты так богат? Сорок тысяч шиллингов и девятьсот пятьдесят долларов. Ты, наверное, сомалийский пират?
– Да, я сомалийский пират, – гордо согласился Шариф, – а вам какое до этого дело?
– А такое, – с неприязнью пояснил главарь, – что ты и твои дружки грабят наших рыбаков…
– Ты спятил? – возмущенно перебил Шариф главаря. – Каких рыбаков, что с них взять? Мы грабим только иностранные корабли…
– Ты топчешь своими погаными бандитскими ногами нашу землю, – продолжал распаляться главарь, не слушая Шарифа. – Мы реквизируем эти деньги на благо нашего движения!
«Кто бы сомневался!» – возмущенно подумал Шариф. Вооруженные люди подняли вверх автоматы и, потрясая ими, разразились торжествующими воплями. Фанатики чертовы! Шариф понял, что ничем хорошим для него эта встреча не закончится. Воспользовавшись тем, что боевики чуть ослабили захват, под воздействием патриотического восторга, Шариф вырвал правую руку и врезал ближайшему кулаком прямо в нос.
Эмоции среди вооруженных людей сразу же улеглись. Пока бандит вопил, схватившись за разбитый в кровь нос, Шариф схватил того, что стоял слева, и швырнул его в сторону главаря. Маленькая заминка позволила ему схватить автомат и, направив его в сторону оставшихся троих повстанцев, нажать на спусковой крючок. Но воспользоваться временным преимуществом Шарифу не удалось: спусковой крючок под его пальцем даже не шелохнулся. На предохранителе, догадался сомалиец. Его пальцы скользнули, сдвигая рычажок предохранителя вниз, но он тут же понял, что выстрелить не успеет.
Передернув затвор, Шариф бросился в сторону за ближайший бугор. Вслед раздались автоматные очереди. Около его головы взвизгнули пули, ударившиеся в склон, поднимая пыль и разбрасывая камешки. Не оборачиваясь и продолжая бежать, он не целясь выпустил две длинные очереди в сторону преследователей. «Только бы не споткнуться, – лихорадочно думал Шариф, петляя среди холмов. – Я не спецназовец, чтобы легко с ними справиться. Против меня четверо. У них два автомата и пистолет…»
5 
