123 
– Слушай, Иваныч, а на самом деле куда мы едем?
В ответ Полунин промолчал, раздумывая о чем-то своем.
– Может, все же домой рванем? – робко предложил Славка.
Шакирыч, развалившись в одиночестве на заднем сиденье, иронично заметил:
– Он, Славка, наверное, не всех своих бывших приятелей в Тарасове объехал. Все надеется найти того, кто ему по-настоящему обрадуется при встрече…
Полунин не обратил внимания на ехидную шутку Шакирыча. Все они были уставшие и еще не до конца отошли от того, что произошло совсем недавно.
– Да, – задумчиво произнес Полунин, – есть еще в городе один человек, которого я обязательно должен увидеть перед отъездом.
* * *
Полунин подошел к дорогой металлической двери, ведущей в квартиру на третьем этаже элитного дома на улице Капитонова.
Нажав на кнопку звонка, он долгое время стоял в ожидании. Дверь открылась неожиданно для Полунина, он не слышал никаких шагов. На пороге стояла Рита Слатковская.
Она смотрела на него слегка мутноватым взглядом, без всяких эмоций на лице.
– Ну наконец-то ты пришел, – произнесла Рита вместо приветствия.
Она развернулась и, оставив дверь открытой, пошла по коридору в квартиру. Походка у нее была нетвердой, Полунин понял – Рита уже изрядно приняла спиртного.
Владимир прошел в квартиру и, закрыв за собой дверь, направился в комнату, в которой скрылась Слатковская.
Он вошел в просторную комнату и увидел, как Рита, стоя у невысокого столика, наливает себе в стакан виски «Джонни Уокер».
Рядом на диване лежал кокер-спаниель, который внимательно наблюдал за Полуниным. Заметив грустный взгляд Владимира, Рита лишь усмехнулась.
– Теперь мы живем здесь втроем – я, бутылка и Риччи, так нам веселее. Когда с нами был папа, он плохо относился к моей новой подружке, – сказала она и навинтила на горлышко бутылки крышечку.
Рита сделала небольшой глоток виски и, поставив стакан на стол, вдруг повернулась к Полунину.
– А знаешь, я была уверена, что ты придешь. Я всегда знала, что ты когда-нибудь вернешься. Поначалу я этого очень боялась, особенно сразу после того, как тебя освободили по амнистии. Но папа сказал, что ты приходил к нему и, забрав свою машину, уехал в другой город. Он это выяснил через своих знакомых.
– Видимо, он тоже очень этого боялся, – отметил Полунин, – раз отслеживал мои передвижения, но не пожелал со мной встретиться.
– Наверное, – согласилась Рита. – Но он вскоре забыл об этом надолго… Я же живу с этим всю жизнь. В какой-то момент я почувствовала, что сама хочу увидеть тебя. Мне захотелось выговориться, объясниться с тобой, к тому же у меня начались проблемы. Мне показалось, что ты именно тот самый человек, с кем я могу поделиться своими проблемами. Ты, наверное, с удивлением слышишь это. Ведь я одна из тех, кто испортил тебе жизнь… Но я никогда не могла даже подумать о том, что ты приедешь для того, чтобы отомстить нам, даже убить отца.
– Это не так, я не убивал твоего отца, – спокойно ответил Полунин. – В этом городе нашлись люди, которые жаждали его смерти даже больше, чем я.
– Какая теперь разница, – устало махнула рукой Рита и уселась на диван, держа в руке стакан с виски. – За все надо платить. Не важно, кто это сделал с ним, просто он заплатил за свои грехи, я плачу за свои.
– Странно, – удивленно произнес Полунин. – Ты говоришь о своем отце как о чужом человеке. В конце концов, он любил тебя, желал тебе счастья и во многом ради тебя совершал эти поступки.
– У папы было своеобразное понимание человеческого счастья. Он считал, что счастье – это не то состояние, когда человеку хорошо, а когда есть все, что надо для того, чтобы считаться уважаемым человеком. И свою формулу счастья он насаждал жестко, каленым железом выжигая в моей душе все, что этому противоречило. Он даже не заметил, как вместе с моими слабостями и привязанностями выжег саму душу.
Рита сделала большой глоток виски и продолжила:
– Он считал, что мы должны жить богато, и поэтому зарабатывал деньги любыми способами и, как выясняется, в большинстве случаев нечистыми. Он всегда говорил мне, что я должна жить в Москве, только там, по его мнению, я могла сделать достойную карьеру. Мой муж должен быть человеком из элиты, по крайней мере в папином понимании этого слова. Поэтому он всегда был против нашего с тобой брака. Парень из рабочей семьи в качестве моего жениха папу не устраивал. И именно поэтому он был категорически против того, чтобы я рожала от тебя ребенка.
123 
