52 
Петров похлопал продюсера по плечу в знак одобрения.
– Артист, – прошептал спецназовец и вытер о штанину вспотевшую от пота ладонь, в которой должен был быть нож в момент атаки.
Сквозь витиеватый узор калитки было видно, как на первом этаже вспыхнула лампочка, мелькнул силуэт.
Шаркая шлепанцами по бетонной дорожке, к Иволгину шел крепкий мужичонка, обремененный животиком. На улице было прохладно, но он даже не потрудился набросить на себя что-нибудь, оставаясь в одних семейных трусах до колен.
– Что случилось, Дмитрий Игоревич? – Хозяин особняка уже открывал калитку.
– Да… – протянул Иволгин, будто попал в яму с дерьмом, – сейчас расскажу.
Калитка открывалась внутрь. Как только образовалась небольшая щель, Петров отпихнул в сторону Иволгина и всей своей массой навалился на Армавирова, без труда сбив его с ног.
Разбуженный среди ночи искатель талантов пришел в себя только после того, как его подняли на ноги. Ему все время повторяли: «тихо, тихо, тихо», при этом крутили перед носом ножом.
– Где диск, падла? – прошептал Петров.
По тому, как взгляд вытаращенных глаз стал более осмысленным, Петров справедливо сделал вывод о том, что до Армавирова мгновенно дошло, о чем идет речь.
– Вы о чем?
Иволгин стоял рядом и смотрел на то, как Петров общается с «клиентом», встав у того за спиной и сжав локтевым суставом горло Тихону.
– Ты что это, потерялся? – Лезвие ножа приблизилось к глазу. – Не совсем проснулся, толстячок-лысовичок?
– А-а-а, диск, диск. Но эта вещь не ваша.
– Да что ты понимаешь – «наша», «не наша». – Наконечник лезвия вплотную приблизился к зрачку. Теперь, если бы Армавиров моргнул, он смог бы ресницами дотронуться до ножа.
– Зря вы это все затеяли, – упадническим тоном провыл заложник.
– Тиша! Тиша!
Петров посмотрел наверх. Кудрявая миниатюрная головка высунулась из окна спальни.
– Что они с тобой делают?!
– Скажи ей, чтобы она заткнулась, – потребовал Петров.
– Дорогая, не волнуйся! Все хорошо.
– Он держит нож у твоего лица, а ты мне говоришь, что все нормально! – пропищала головка снова.
Петров отпустил продюсера.
– Вели ей заткнуться.
Оказавшись на свободе, Армавиров смерил взглядом того, кто еще недавно его контролировал. Шансов справиться с этим матерым мужиком у него не было никаких. К тому же нож, зажатый в крепкой ладони… Запорет, не моргнет.
– Я должен вас предупредить, что вы ввязываетесь в то, что вам не по силам довести до конца. А ты, Дима, большой вонючий козел.
– Кто козел, еще не ясно, – ответил Иволгин. – Пошли в гараж.
– Но у меня нет ключа от машины!
– Вон, – Петров показал ножом наверх, – скажи ей, чтобы кинула.
– Дорогая, дай мне ключи, – попросил Армавиров жену.
– Они с тобой ничего не сделают? – боязливо пропищала женщина.
– Мы с ним ничего не сделаем, твою мать! – рявкнул Петров. – Неси давай. К тому же твоему толстячку уже холодно.
Вскоре на каменную плитку под окном упала связка ключей.
– Ну вот, теперь пошли в гараж, – удовлетворенно пропел «борода». – Там нас ждет не что иное, как новенькая «Дэу-Эсперо». Правда?
Дарья пошла направо. Дорога, обсаженная деревьями, шла прямо метров двести; может, она и дальше шла прямо, только разглядеть это не представлялось возможным. Асфальтовая лента пронзала стоящий сплошной стеной лес и скрывалась в нем.
Кто может идти или ехать со стороны леса к поселку в три часа ночи? Город в другой стороне…
Сопля присела на сиротливо торчащий пень и шмыгнула носом. Прохладно, а из одежды на ней, можно сказать, ничего и нет. Разве только юбка да блузка. При плюс десяти не очень много.
Она видела, как Петров ввалился в калитку, и с облегчением вздохнула. По ее понятиям, полдела было уже сделано: они проникли на частную территорию и захомутали хозяина.
Теперь, даже если кто и поедет, ничего страшного.
«Ничего страшного» ехал к дому Армавирова на «Ауди-100» черного цвета. Он никак не ожидал увидеть на дороге девушку.
Когда свет фар ударил Сопле по глазам, она прищурилась. Вывернув из-за поворота, иномарка стремительно приближалась к ней. Обернувшись, она увидела, что около коттеджа Армавирова никого нет. Ира представления не имела, как она должна задерживать этого человека, мчащегося куда-то среди ночи. Да и зачем? Сейчас он проедет мимо, по своим делам, и зачем его тревожить?
Разглядев сидящую на обочине девушку, обладатель отутюженного коричневого костюма и белой рубашки в голубую полоску притормозил около нее.
52 
