92 
Наутро Венька объявил всем о своем решении, озадачив и без того загруженных неприятными мыслями однокурсников. Парни серьезно призадумались о своем внешнем виде. И было над чем. Лехе пришлось часа два измываться над собственными штанами, осваивая хитрую технику художественной штопки. Утконесовы украшали оранжевые жилеты стильными замочками, накладными карманами и контрастной отстрочкой. Но больше всех расстарался Венька. Как командир группы и сочинитель ночной идеи он просто обязан был выглядеть как дворник от Диора. И Кулапудов это сделал. Расчесав собачью шапку-ушанку мелким гребешком, Венька напомадил ее и забрызгал гелем. Получилось как натуральная нутрия.
Фартук с самого утра был отстиран в «Ариэле», смешанном с «Асом», накрахмален и идеально отутюжен. Метлу пришлось выкинуть за ненадобностью, а у дяди Сани на складе попросить новую, не использованную еще щетку.
Когда курсанты подкорректировали свой внешний вид и предстали перед Кулапудовым, парень остался довольным.
– А теперь – на дело, – скомандовал он и повел ребят на улицы города.
* * *
Не спал этой ночью не только Кулапудов, но и еще один молодой человек, мучимый приятными мыслями. В отличие от курсанта, не работа ему мешала сомкнуть глаза, до самого утра заставляя ворочаться в постели, а предметы более тонкие и возвышенные. Володю томила любовь. Поднявшись с утра пораньше, лейтенант достал свой выходной костюм, одиноко висевший в платяном шкафу, и, любуясь, разложил его на кровати. Скудный гардероб Смурного, исчисляемый только формой и вот этим костюмом, объяснялся очень просто: Володя не хотел брать денег у матери на какие-то свои покупки, убежденно считая, что он вырос из того возраста, когда можно сидеть у родителей на шее. Как ни старалась мама хоть что-то вручить сыну перед отъездом на службу, мальчик был тверд, уехав из родного города с одним чемоданом, основную часть которого занимали книги.
Но ничего, вот получит он первую свою зарплату и обязательно купит что-нибудь молодежное.
Стряхнув прилепившиеся к ткани ворсинки, Володя с благоговением влез в костюм и посмотрел на себя в зеркало. Наряд был немного старомоден, он согласен, зато в нем лейтенант выглядел гораздо старше, а из-за больших подплечников не так бросалась в глаза его узкая фигура. В таком виде лейтенанта смело можно было называть Владимир Эммануилович.
В общем, он остался доволен.
Томимый прекрасным чувством любви, лейтенант решил времени даром не терять, мучаясь в разлуке с Людочкой, а отправиться прямо сегодня к больнице и дождаться ее. Если, конечно, тот родственник, к которому она приходила за истекшие сутки, не выписался из больницы и не вернулся домой. Тогда ситуация усложнялась. Найти хоть в небольшом, но все-таки городе девушку, о которой знаешь только имя, дело нелегкое.
Володя гнал подальше эту мысль, успокаивая себя тем, что перед выходными больных обычно не выписывают.
Около семи лейтенант стоял уже на ступенях, до боли знакомых, высматривая у горизонта милые черты. Спешащие на работу врачи и медсестры вежливо интересовались здоровьем, спрашивали, почему Володя не взял с собой второго пикетчика, и неизменно задавали вопрос:
– Вы решили возобновить забастовку? Нет? Как жаль.
С забастовкой было веселее.
Потом они уходили, оставляя Смурного в покое, а лейтенант продолжал ждать. Он не покидал поста ни на минуту. Лишь только вдалеке появлялся женский силуэт, влюбленное сердце Володи начинало чаще биться, а ноги становились как ватные. Однако все было напрасно. Девушка не появлялась.
Ближе к полудню лейтенант почувствовал острое желание отлучиться ненадолго со ступенек больницы. Что поделать, коль любовь не избавляет нас от обычных жизненных потребностей, которые не столь возвышенны, но требуют к себе внимания постоянного. Уходить даже на минуту не хотелось, но Володя подумал, что много не пропустит, если его не будет на месте около пяти минут.
И все же он ее упустил! Смурной понял это не сразу, по истечении некоторого времени, когда он уже вернулся и прохаживался от одной колонны к другой. Дверь, ведущая в стены больницы, открылась, и из нее вышел перепачканный зеленкой мавр в больничном халате, а следом она. Люда. Девушка что-то рассказывала, они вместе смеялись, смотрели друг на друга такими глазами... Лейтенант закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Так не смотрят родственники. Вот хоть режьте Володю, а не смотрят.
92 
