91 
Батон машинально достал свой ствол и зашарил глазами по залу, пытаясь определить, откуда стреляли. Оркестр, понятное дело, смолк. Его теперь заменял истеричный женский ор. Тучная бабища в белом платье смотрела на свой наряд безумным взором, не переставая вопить. Все платье было забрызгано кровью вперемешку с мозгами. Высокий пожилой мужчина, что сидел впереди Ганина, потерял сознание, и теперь его супруга кричала, пытаясь привлечь внимание. Батон провел рукой по щеке – на пальцах осталась кровь и еще какая-то кашица.
И тут он словно очнулся. До него как будто разом дошло, что означает вся эта суматоха и что он теперь в группе старший и парни ждут его команды.
Его взгляд сразу же перебежал на третий ряд, и он увидел, как люди Крытого быстро протискиваются мимо вскочивших меломанов.
– Братва, папу замочили! Синие, гады! – заорал он вдруг истошным голосом. Случилось это самопроизвольно. Просто он подумал в тот момент, что, кроме бригады Бугра, рядом никаких врагов не было. Значит, они!
В следующую секунду он уже прицеливался, ловя на мушку Бугра, но тот все время оказывался за кем-то. Вот опять мелькнула его голова, и палец сам нажал спуск.
При звуке выстрела вопли на мгновение смолкли, затем вновь вспыхнули с удвоенной силой. Люди словно очнулись и бросились к выходу. Кто-то падал на месте, забиваясь под кресла.
Музыканты побросали свои инструменты и тоже попрятались, кто где мог.
Батон понял, что попал не в того человека, только когда внезапно увидел целящегося в него Бугра. Словно при замедленной съемке, он отчетливо видел, как пистолет врага дернулся вверх, и следом Борис почувствовал сильный удар в грудь. Его бросило обратно в кресло. Сразу почему-то стало нечем дышать. Он попытался выстрелить в ответ, но не смог. В угасающем сознании запечатлелось дикое лицо Фофана, затем резко наступила темнота.
* * *
Звука выстрела, как и все в зале, Колян не слышал. Что что-то произошло, он понял, когда внезапно вместо оркестра услышал истошный женский визг. Правда, поначалу он даже не сообразил, почему именно кричит женщина – к тому времени бритоголовый вновь ощутил приступ сонливости, да и крик поначалу слился с игрой музыкантов. Но уже через пару секунд стало ясно, что что-то стряслось. К тому же оркестр смолк.
Быстрее всех сориентировался в обстановке Бугор.
– Братва, двигай на выход! Кого-то замочили! Хватаем Катю и ходу отсюда!
Все дружно бросились исполнять распоряжение, протискиваясь мимо возбужденных финнов, которые повскакивали со своих мест, но еще не успели понять, что же на самом деле случилось!
В это самое время раздался вопль Батона, и стало сразу все ясно. Услышав призыв помощника покойного уже Ганина, Колян рефлекторно вытащил ствол. Молодой парень, стоявший впереди него, побледнел как мел, упал на колени и обхватил руками голову, что-то непрерывно вопя.
Раздался выстрел, и рядом с Бугром упал человек, кувыркнувшись через кресло от удара пули в грудь.
– Атас, братва! Гнилые лупят! – заорал в свою очередь Бугор, пригибаясь. – Двигай за первый ряд!
Колян не раздумывая полез через кресла, распихивая суетящихся бестолково финских граждан. Краем глаза он увидел, как Бугор выстрелил в ответ, и наградой за меткость была новая серия женских воплей.
– Суки! – а это уже было выкрикнуто по-русски мужским голосом.
Орал молодой парень из числа бойцов Ганина. Колян увидел его искореженное бешенством лицо. К тому времени большинство слушателей успело все же покинуть зал. Давя друг друга на выходе, финны отчаянно протискивались в обе двери, лишь бы убраться подальше от места, где вовсю разгулялась смерть. Некоторые падали на пол, как тот молоденький парень, что первым увидел в руках Коляна ствол. Но было еще достаточно людей, которые, в давке мешая друг другу, пытались выбраться к центральному проходу.
Пробравшись в первый ряд, Колян поискал глазами девушку, но музыкантов словно ветром сдуло со сцены. Там валялись только разбросанные инструменты.
И тут по ушам ударил резкий звук. Такой, что разом пропали все остальные. Коляна вдруг бросило вверх, одновременно он почувствовал, как тело пронзил миллиард раскаленных иголок.
Он уже не слышал, как орал Бугор:
– Ложись, твою мать!
Кричал он с запозданием, поскольку тело Коляна уже швырнуло на сцену. Тощего финна, думавшего найти спасение лежа, разорвало буквально пополам взрывом. Летели вверх обломки кресел, паркета.
91 
