очень нудно 
64 
На крыльце, как водится, их встречала верхушка в полном составе. Козлов стоял впереди и старался улыбаться шире, чем европейцы. Остальные смотрели на них во все глаза и тихо отпускали остроты в адрес иностранцев, комичных, на взгляд исконно русского человека.
Церемония встречи дорогих гостей проводилась с синхронным переводом гнусавого, как на грех, толмача, которого Зосимову пришлось выписать из МГИМО.
Сам Зосимов стоял и психовал, ловя косые взгляды сотрудников и слащавую услужливость главного. Он внутренне поздравлял себя с тем, что ему удалось хотя бы уговорить заведующего не устраивать этого цирка с проститутками в кокошниках и с хлебом-солью.
Козлов же между тем заключил в горячие русские объятья своего иностранного партнера – Отто Ланберга.
– Здорово-здорово, очкастая каланча! – совершенно неимпозантно вопил Козлов, отвешивая троекратный поцелуй по русскому обычаю.
Бедняга Отто в растерянности косил светлым глазом в стоpону своих спутников, смущенно отводящих глаза.
– Здравствуй, – почти совсем без акцента ответил Ланберг, вытаскивая из кармана платок и вытирая щеки.
Козлов сделал вид, что ничего не заметил.
– Ну, гости дорогие, проходите, располагайтесь, не побрезгуйте! – заголосил Козлов с интонациями продавщицы пирожков.
Толмач вздрогнул, словно проснулся, и изрек:
– Welkome.
После этого вся ватага наконец просочилась внутрь и стала подниматься по лестнице.
– Куда? – окликнул иностранцев один из распорядителей. – Лифт же!
Иностранцы испуганно переглянулись и вопросительно посмотрели на толмача, который достаточно путано им что-то втолковывал.
– No, no! Thаnk’s! Thаt’s only two flor, – улыбчиво объяснил один из гостей, а толмач добавил от себя, что господа говорят, что они не настолько стары, чтобы самостоятельно не подняться на второй этаж.
В конце концов иностранцы были размещены по люксам, к каждому приставили мальчика «для особых поручений», причем в этот же вечер большая часть делегации обратилась к администрации с категорическим требованием объяснить необходимость присутствия этих немых стражей возле дверей их номеров. Козлову очень долго пришлось втолковывать непутевым подданным Великобритании, что это сделано из особого уважения и совершенно не предполагает никакой подозрительности по отношению к гостям.
– Чертовы инглиши, – ворчал Дмитрий Анатольевич, утирая пот с шеи. – Насмотрелись там своего Би-би-си и думают, что здесь кагэбэшные агенты на каждом углу. А еще образованные люди, черт. Кстати, Зосимов, позаботься о том, чтобы на обеде они были как штык!
Зосимов еще раз безнадежно вздохнул и пошел выполнять распоряжения.
На обеде, который состоялся ровно в двенадцать, конечно, присутствовали все. Однако только делегацию удалось усадить за стол, как они стали переглядываться и перешептываться. Наконец осоловевший было совсем переводчик был вытолкнут из-за стола и отправлен с докладом к начальству.
– Леонид Андреич, – фальцетом блеял он, теребя Зосимова за пуговицу. – Ну вы чего меня подставляете? Эти сэры послали спросить, сколько человек мы ждем на ленч и когда уже подадут кофе...
Зосимов хлопнул себя по лбу папкой и застонал:
– О боже ты мой! Ну, сходи попробуй к главному и объясни ему, что у них обедают вечером, а в двенадцать им положен только легкий ленч с кофе и тостами. Иди, иди, объясняй, если сможешь.
По возвращении в столовую толмач застал там Козлова, который, как в детском саду, заглядывал в тарелки с нетронутым супом и расспрашивал каждого, что ему не понравилось.
Когда недоразумение выяснилось, Дмитрий Анатольевич погнал официантов за апельсиновым соком и долго рассыпался перед англичанами, ссылаясь на бестолковость персонала.
После ленча, который все-таки прошел в дружественной и непринужденной обстановке, Ланберг отвел Козлова в уголок и стал, конфузясь и путая русский и английский, объяснять ему положение дел:
– Деметрий, пожалуста, не нада столько фалш. Эти пипл – доктора и ученые, они не понимать всех этой суета. Не нада, – не подобрав нужного слова, Отто обвел рукой перегруженную декором гостиную, призывая Козлова в свидетели излишнего рвения персонала.
– Ладно-ладно, – скривился Козлов. – Не понимают они широты русской души – куда уж им? Хотят, чтоб по-простому, – получат что хотят.
Понимая, что дал промашку, Дмитрий Анатольевич потер макушку и спросил:
64 
