очень нудно 
73 
В конце концов Ланберг «дал отмашку» – пора начинать переговоры.
– Только мой тебе, Дмитрий, совет: бери их поодиночке. Приглашай к себе в кабинет отдельно по представителю от каждой фирмы или корпорации и беседуй, как бы вам выгодно разместить ваши деньги в их предприятии и какие услуги вы можете оказать данному клиенту, – авторитетно учил Отто, ломаный русский которого не скрывал всей пафосности его речи. – Ты пойми, они же конкуренции не переносят на дух. Они должны считать себя единственными и избранными.
– Так они же друг другу расскажут, – разочарованно подсказал Козлов.
– Что ты! Будут молчать как рыбы – это ж коммерческая тайна. Одно только «но». – Отто замолчал и пристально посмотрел на главного. – Придется предоставить образец продукции.
– Эх ты! – крякнул Дмитрий Анатольевич. – Образец! Где ж я тебе его должен взять? И куда девать?
– Где взять – это твоя проблема. А девать я тебе помогу, не беспокойся.
На том и порешили.
Расставшись с Ланбергом, Козлов, не медля ни минуты, вызвал Зосимова и изложил ему положение вещей.
– Что посоветуешь, умник? – завершил свою речь Дмитрий Анатольевич.
– Что здесь советовать, тут все и так яснее ясного: нужно резать.
– О том, что надо резать, я и без тебя догадывался. Кого резать, где и как – я вот о чем тебя спрашиваю, – кипятился Козлов, который в трудную минуту принятия решения предпочитал, чтобы это решение было проговорено вслух кем-то другим.
Зосимов это знал и потому постарался, чтобы его совет не входил в противоречие с характером его начальника.
– Я думаю, что пора уже признаться себе: нам нужно несколько изменить всю систему приобретения товара. Место вербовки можно оставить прежним – там все пока шито-крыто. А вот резать в вашей пресловутой клинике я вам больше не советую по той простой причине, что там началась какая-то суета, а чем она чревата, вы и сами знаете.
Козлов минуту разглядывал свои наманикюренные ногти, а потом сплел пальцы в замок и исподлобья глянул на Зосимова:
– Что ж, зови тогда этого Карташова, черт его дери. Должен же он свой хлеб отрабатывать.
* * *
Слово «скандал» не покидало голову Кирилла ни на минуту. В вечер после разговора с Головлевым он ничего не стал рассказывать Людмиле. Он попросил ее только прекратить строить планы, касаемые Лямзина.
– Это почему же? – надула губки Люда, причесываясь у зеркала.
– Потому, – лаконично ответил Кирилл. – Я тебе просто запрещаю, и все.
Люда посмотрела на него с удивлением: за время их знакомства он ни разу не разговаривал с ней таким тоном.
– Интересненько, – протянула она. – А кто тебе сказал, что я тебя послушаю, а?
Воронцов понял, что спорить с ней бесполезно и надо действовать другими методами.
– Люда, это просто глупо – рассчитывать обвести вокруг пальца целую банду преступников. Во-первых, твоим показаниям никто не поверит – ты лицо заинтересованное. То, что я принимал участие в их операциях, выяснится сразу же. Ты в момент заработаешь своему ребенку папу-уголовника. Или будешь ему рассказывать, что я был летчиком-испытателем и погиб на работе? – саркастично спросил он у еще больше надувшейся Людмилы. – К тому же у них наверняка есть «крыша», которая просто не позволит нам разрушить такое выгодное производство. Кто мы с тобой такие? Рядовые обыватели. А у этих ублюдков наверняка прихват есть и в ментуре. Посмотришь, как нам будет весело, если мы разворошим это осиное гнездо.
– И что же ты предлагаешь? Отказаться от этих денег, забыть о них? – начала заводиться Людмила. – Да я лучше подохну, но и этих козлов с собой прихвачу!
Кирилл не уставал удивляться кровожадности и злости этой женщины, которая носила под сердцем его ребенка. Иначе, как «волчица», он ее теперь про себя не называл. Он испытывал ужас при мысли, что она станет его женой, и уже почти смирился с ролью «подкаблучника», которая была уготована ему в конце этого сложного пути. С другой стороны, его почему-то еще больше заводила возможность спать с такой хищницей. В последнее время их любовные игры все больше напоминали садомазохистские оргии, и это устраивало, похоже, обоих.
– Милая, – старался Кирилл смягчить свою подругу. – Ну что ты извелась из-за этих денег? Я же все равно на тебе женюсь...
– И мы будем вдвоем нищету плодить? – возмущенно откликнулась она.
– Ладно, не горячись – тебе вредно волноваться. – Кирилл подошел и стал гладить Люду по волосам.
73 
